Двое

По поводу того, что мне негде будет спать, не волнуюсь: деньги у меня есть. Карту я, конечно, оставила — брать ее было бы нечестно — но в кошельке лежит снятая наличность: около пятнадцати тысяч рублей, а еще есть евро. Их я понемногу откладывала для поездки в Италию, но не думала, что они мне так быстро пригодятся.

С минуту поразглядывав асфальт, я звоню Ларисе. О своей ситуации не говорю, просто слушаю ее рассказ о том, как она со своим парнем пришла в кино, а там объявили пожарную тревогу и им пришлось уйти. Пообещав встретиться на занятии, отключаюсь. Сама не знаю, для чего ей позвонила.

В воздухе окончательно стемнело, а по соседству от меня успела разместиться нетрезвая компания. Они распивают пиво и оглушительно смеются, а один из парней даже приглашает меня к ним, но я, конечно, отказываюсь. Еще чего не хватало.

Гнев и отчаяние притупились, и мысли, как упрямый магнит, снова вернулись к нему. К Булату. Вдруг он разобрался с аварией Карины и вернулся домой, а меня там нет. Звонить он мне, конечно, не станет — слишком гордый. Просто вычеркнет меня из своей жизни. Снова ужасная несправедливость. Потому что я вычеркнуть его не смогу. 

Спустя час на место пьяной компании приходит влюбленная парочка, которая никак не может перестать целоваться. Я поднимаюсь и иду. 

Михаил никак не комментирует мое позорное возвращение: просто отдает ключи и говорит, что Булат Даянович не приезжал и не звонил. Хороший он, Михаил. Я ведь даже не спрашивала.

Булат не приезжает в эту ночь, и в следующую тоже не приезжает. Проходит четыре дня, а его до сих пор нет.

25

Дни, проведенные без Булата, походят на пытку. Первые сутки я говорила себе, что его отсутствие к лучшему, и у меня есть время морально встать на ноги и придумать, как себя вести. Решила, что буду разговаривать с ним холодно и сухо, и сделаю так, чтобы о моих упрямых чувствах он никогда не догадался. Стану, наконец, просто телом. 

К обеду второго дня от сидения в идеально убранной квартире мне стало настолько невыносимо, что я всерьез подумывала снова собрать вещи. Уходить себя отговорила: дежурил Михаил, и возвращаться во второй раз как побитая дворняжка было стыдно. 

Третий день стал апогеем моих мучений. Обида на Булата куда-то испарилась, осталась лишь изнуряющая тоска по нему и нескончаемые вопросы: Где он? С ним все хорошо? Он с ней? Специально не приезжает? Хотя бы немного думает обо мне? 

Из-за подавленности, барьеры, защищающие мое сердце, пали, и я осталась наедине с воображением, которое щедро побрасывало мне ненавистные картины. Я представляла Булата с Кариной, прогуливающихся под руку, и кляла себя, что по глупости его отдала. Мне нужно было быть умнее и терпеливее, и тогда со временем у нас бы все получилось. 

На четвертый день после занятий я пошла выпить кофе с Ларисой. Идти не хотелось, но я ведь ей обещала. Она сразу поняла, что со мной что-то не так, но одолевать расспросами не стала, и вместо этого рассказала историю про то, как она забыла сумку в метро, а добрый парень, сидевший рядом, ее вернул, найдя профиль Ларисы в социальной сети. Вроде ничего такого, но на душе стало теплее. Пусть Булат меня и не любит, зато у меня есть друзья, которые рады проводить со мной время.

Сняв с плеча спортивный баул, я с грохотом роняю его на пол. Сегодня нарочно себя измотала на тренировке, чтобы уснуть как можно быстрее. Устала часами смотреть в потолок и думать о Булате в объятиях Карины. В зал я стала ходить вечером, чтобы больше не сталкиваться с Сергеем. И зачем я только советы Ларисы о пользе ревности слушала? Интуиция правильно мне подсказывала, что от других мужчин нужно держаться подальше.

Сон не идет даже несмотря на усталость, поэтому я включаю аудиокнигу на итальянском. Под мелодичное звучание полюбившегося мне языка я почему-то лучше засыпаю. Вот и сейчас, красивые черты Булата постепенно начинают распадаться на цветные квадратики, мигают и окончательно исчезают, чтобы наверняка вернуться ко мне во сне.

Просыпаюсь я от шума в прихожей. Сердце, успокоенное сном, ускоряется за секунду, сознание оживает. В комнате темно, несмотря на раскрытые шторы, значит, все еще ночь. Это вернулся он? 

Слышится глухой стук упавшего предмета, шорох подошв, звук включившейся воды. Пульс молотит гулко и часто, наполняя кровь волнением и ожиданием. Булат. 

Я сажусь на кровати и, обхватив колени руками, жду. Притворяться спящей не могу — слишком сильна моя тяга его увидеть. Он еще даже не вошел в комнату, а я уже чувствую его запах: пряности, немного табака и много кожи. Не было между нами того инцидента — наверняка, выскочила бы к нему и повисла на шее.

— Привет… — шепчу, едва Булат заходит в комнату. 

Впервые он одет не так, как обычно: вместо рубашки и брюк на нем джинсы и темная футболка. 

Булат ничего не отвечает, просто начинает раздеваться. Несмотря на произошедшее и его молчание, в крови бурлит что-то отдаленно напоминающее радость: мы снова будем спать в одной кровати.