Двое

Одним мягким движением Ник потянул их вниз, попутно опускаясь на колени, и мои щёки буквально заполыхали румянцем смущения. Впрочем, тем же огнём окатило и всё тело, а он, между тем, уже удерживал моё бельё на уровне щиколоток. Оставалось только переступить, чтобы освободиться окончательно. Низ живота свело судорогой. Кажется, возбуждение такой силы пришло ко мне впервые. Едва ли я могла скрыть своё состояние от Никиты. Было страшно до такой степени обнажать эмоции, но он удивительным образом подчинял их себе, заставляя забыться и отключить стыд, разумные опасения. Идеальный мужчина и идеальный любовник, который умеет ценить подобное откровение.

В воду мы вошли вместе, но, как оказалось, Завьялов звал меня вовсе не плавать. Это была новая степень сближения и до дрожи волнительные прикосновения. И он будто узнавал меня впервые, умудряясь поймать и малейшие эмоции. Я ловила на себе его нетерпеливый взгляд и была на грани оргазма, когда на берегу раздался оклик:

– Кит, ты опять здесь!

Я вздрогнула и вцепилась в плечи Завьялова, он же едва слышно нецензурно выругался в сторону. Только потом вспомнил мне извинительно улыбнуться, и коротко чмокнуть в губы.

– Какие-то проблемы? – недобро отозвался Никита, демонстрируя недовольство.

Рыжий, а это был снова он, неуверенно пожал плечами и, подзывая, махнул рукой. После недолгой борьбы взглядов, о которых я догадалась только по красноречивому молчанию, Завьялов улыбнулся мне снова и прижался лицом к щеке.

– Я только дам ему по шее и сразу вернусь, – заверил он, внушая, что больше меня самой сожалеет о том, что нам помешали.

Я оттолкнулась от него и отплыла на большую глубину, чтобы моя нагота оказалась скрыта от чужих глаз. Некоторое время Ник смотрел мне в спину и только потом, вкладывая в ленивые движения всё своё недовольство, поплёлся к берегу.

Он вышел из воды абсолютно без стеснения и упёр руки в бока. Короткого разговора я не слышала, и уверена: они намеренно понизили тон. Завьялов нервно вздохнул и повернулся ко мне.

– Котён, плыви сюда, мы уже уходим, – прокричал он, стараясь не выдать своего напряжения.

Я развела руками, мол, выйти в таком виде затруднительно. Он повернулся, чтобы бросить знакомому парочку нелестных слов и пожелания убираться, а затем раскинул перед собой плед и прошёл в воду на такую глубину, чтобы я могла свободно подплыть и только после этого встать. Впрочем, рыжий всё же отвернулся, демонстрируя деликатность. Пока я старательно натягивала бельё и сарафан на всё ещё мокрое тело, Завьялов ограждал меня от настырных взглядов при помощи того же пледа. Правда, сам при этом смотрел в упор, чем заметно нервировал.

Спешка дала свои плоды, и идти нормально я не могла. Жуткое трение довело меня едва не до истерики, когда Ник, наконец, не выдержал.

– Что ты всё мучаешься, что ты вертишь своей задницей? – бесцеремонно возмутился он и я сдалась.

Ну, как сдалась… Нервно взвизгнув, я гневно топнула ногой и тут же жалобно всхлипнула, признавая собственную беспомощность.

– Ну? Говори уже, – смягчился Завьялов и притянул меня к себе.

– Я натёрла ноги! И у меня полная задница песка! – выкрикнула я так, словно Ник был в этом виноват. Хотя, отчасти… – Почему мы вообще ушли?! – вспыхнула я, вспоминая причины неудобства, а именно мокрые ноги, навязчивый песок и узкие проёмы в белье.

Первое, что он сделал, это оставил меня без трусов вообще. Я заметила, что он спрятал их в кармане шорт. Действие не имело ни романтического, ни сексуального подтекста, а потому прочувствовать его я не успела и лишь в отчаянии округлила глаза.

– Мы ушли, потому что собирается большая компания. Собираются ребята, чтобы выпить крепкого алкоголя и пожаловаться на свою никчемную жизнь. Мы с тобой там лишние. Одно дело шугануть рыжего с его подпевалами и совсем другой вопрос тягаться в упрямстве с двадцатью лбами. Если хочешь – можем вернуться, но я бы тебе не советовал.

– Я уже и сама не хочу! – зло огрызнулась я.

– Вот и славно. А что там с ногами?

– Песок! И большой размер! И они шлёпают! – никак не желая сдаваться, капризно перечисляла я. – Мне срочно нужна новая обувь!

– Здесь обувь взять негде. Поедем в район.

– Сейчас? – ужаснулась я тому, как могу выглядеть, но тут же опомнилась и сбавила обороты. – Хотя ноги мне всё же дороже.

– Вот и славно. Сейчас дома переоденемся и рванём.

– Тогда верни сарафан, который я оставила в машине. Мне нечего больше одеть.

Завьялов окинул меня насмешливым взглядом и покачал головой.

– Сарафан не верну, ты в нём непозволительно хороша. Боюсь, как бы не пришлось возвращаться в одиночестве.

– Завьялов, ты тиран? – хмыкнула я его настрою и он решительно кивнул.

– Да.

– Забыл добавить, что кроме домашнего халатика мне ничего больше не положено.

– Тебе и халат не положен. Голая ты мне нравишься больше.

– Никита, но я ведь не могу поехать в таком виде… – я окинула растерянным взглядом свой смятый и местами намокший сарафан и развела руками.

Он странно улыбнулся и прищурился на один глаз.