Двое

Я знала, что Даан не смог бы меня отыскать, выследить. Я могла исчезнуть из его мира и он никогда бы не смог найти Кэй Гиллингэм. У этого имени не было бумажного следа. И он никогда бы не обнаружил Ли Флетчер, потому что не знал о ее существовании.

– Каждый день я просыпаюсь, зная, что рано или поздно должна была все отозвать, уйти. – Мне нужно было раствориться в своей старой, настоящей жизни. Я увлеклась, желая невозможного. Но Господи, как же я хотела невозможного. Я хотела их обоих.

И в то же время я хотела, чтобы все прекратилось. Снова противоречия. Парадоксы.

Я не знала, как это остановить. Я просто не могла уйти от него и знать, что он где-то живет дальше. Встречается с другими женщинами, разговаривает с ними, отдает им предпочтение, целует, трахает, может, в конце концов даже любит. Полагаю, это эгоистично с моей стороны. Ну, так и было, я знаю, но мне и так сложно было мириться с мыслями о его жизни до меня. О его женщинах до меня. Я не могла вынести, чтобы был кто-то после меня. Я просто не могла от него отказаться. Кроме того, потом он получил работу в Англии. Он так много сделал, чтобы быть со мной. Я не знала, как из этого выбраться.

Даан меня занимает и развлекает. У него всегда куча идей, чем нам заняться, как провести время. Это не давало мне думать. Я делала с Дааном вещи, которые никогда не делала с Марком. Я не говорю о постели, там оба получали примерно одинаковое количество внимания. Или, по крайней мере, оба получали, что хотели. То есть у меня были разные опыты с Дааном. Я бывала в местах, слышала истории, встречала людей, видела страны, которые были недоступны нам с Марком, или даже нашему воображению. Мы с Дааном занятая пара. Всегда при деле. Нас тяжело поймать на ужин или поход в театр. Наше расписание забито на недели вперед. Может, если бы Даан по типу личности больше походил на Марка, у меня было бы больше времени обдумать свой поступок. Пожалеть об этом. Но я была слишком занята, чтобы сожалеть. А быть занятой дает полное удовлетворение.

Даан хотел устроить большую свадьбу, но его видение было совсем не как у Марка. Их невозможно сравнить. Даан не хотел шатра в саду, бегающих повсюду детей, полевых цветов в банках из-под джема, он хотел чего-то утонченного, источающего лондонский шик. Некоторые его друзья женились примерно за год до нашего обручения; жены из этих новоиспеченных пар бросились давать нам рекомендации по самым модным локациям, самым востребованным флористам, дизайнерам и кондитерам. Друзья Даана все невероятно стильные, это красивые люди, ведущие аккаунты в соцсетях, ужасающие нас всех. Однако они с самого начала были дружелюбны со мной, казалось, они рады, что Даан наконец-то встретил женщину, на которой хотел жениться. Я не сомневаюсь, что до встречи со мной он был, как сказала бы моя мать «тем еще ловеласом», у него никогда не было отношений дольше полугода. Из рассказов друзей у меня сложилось впечатление, что до меня Даан вроде как появлялся и исчезал из многих жизней, уклоняясь от ударов, не оставляя после себя ничего стоящего. Он не хотел быть привязан к кому-то. Ему не нравилось строить планы на будущее, которое он не готов был подарить кому-либо. Но к моменту нашей встречи это, должно быть, утомило его и расстраивало его друзей. Не говоря уж о разбитых сердцах женщин, влюбившихся в него и желавших большего. Из-за присущей ему независимости он не хотел, чтобы его охомутали. Полагаю, поэтому мое постоянное отсутствие ему подошло. Он также не хотел детей. Поэтому мое бесплодие тоже подошло. Когда мы отшлифовываем нашу милую историю знакомства – открывая ее в обществе и хвастаясь ею – мы не рассказываем нашим друзьям о косяке или сексе в туалете для инвалидов.

Я не рассказываю им о своем другом муже.

– Значит, вы встретились взглядами в людной галерее? – спрашивают они.

– На ступеньках галереи, если точнее, – отвечаю я с улыбкой.

– Как романтично.

Это правда было романтично.

Его друзья радовались, что он нашел кого-то, заставившего его изменить свои привычки, и что он выбрал приземленную, нормальную женщину. Его подруги клали свои мягкие наманикюренные ладони мне на предплечье, заговорщически пожимали его и шептали, что все его бывшие были слишком требовательными или поверхностными. Они думали, он повзрослел. Сделал мудрый выбор.

Они понятия не имели.

Вспоминая об этом сейчас, спустя все это время, я полгаю, Даан почувствовал во мне что-то недоступное и это его захватило. Некоторым мужчинам всегда хочется чего-то, что они не могут заполучить. Я предложила ему идеальную смесь близости и отстраненности, интригующую большинство умных людей. Ему нравятся мои облегающие платья, выдающие, что я хочу его внимания, в сочетании с моим расслабленным отношением и общей отрешенностью, которые говорят, что я не хочу – или, по крайней мере, если и хочу этого, мне это не надо. Я представляю собой вызов. Или представляла. Интересно, что я теперь? Разочарование. Сожаление. Провал. Даану не нравится проваливаться в чем-то.