Двое

— Я буду краток, — сказал он ледяным тоном. — Изумрудные серьги у меня. Обручальное кольцо можешь оставить себе, в память о нашей помолвке. Думаю, будет нелишне напомнить, чтобы ты вычеркнула день нашей свадьбы из своего календаря. До свидания, крошка!

Вот теперь ему стало легче. Посидев минуту, Зак позвонил в отдел охраны и проинструктировал их насчет Картера. Стало совсем легко и свободно. Наконец Зак смог расслабиться, закрыть глаза и спокойно обо всем подумать. Он сделал все, что нужно, и поступил так вовсе не из чувства мести, а ради справедливости. Впрочем, для Картера это слишком легкое наказание…

Зак вздохнул полной грудью — свобода! Долгожданная свобода от тяжких пут, которые сковывали его по рукам и ногам. Он уселся поудобней и стал набирать заветный номер.

— Алло? — раздался в трубке голос Анни.

Сердце радостно забилось в груди.

— Анни, это я, Зак.

Пауза.

— Я не думала, что ты так скоро позвонишь.

— Но ты рада моему звонку?

Снова пауза.

— Да, рада.

— Как там у вас дела?

Ему хотелось узнать о них все.

— С нами все в порядке, даже лучше, чем можно было ожидать. Сегодня приехала медсестра из больницы, она ухаживала там за папой и предложила помощь. Она будет заниматься с отцом, делать ему все нужные процедуры и даже присмотрит за Коуди, пока он у нас. Правда, Коуди я не решаюсь сказать, что ему требуется уход. Сам знаешь, какой он.

— Я рад, что все так устроилось. Конечно, этой медсестре придется нелегко с такими пациентами.

Анни рассмеялась:

— Джерт просто чудо! У нее есть особый ключик к строптивым мужчинам. Благодаря ее помощи мне сегодня удалось сделать кучу дел. — Заку было приятно слышать веселый голос Анни, ведь он так беспокоился за нее. — А знаешь, — продолжала она, — мне кажется, что Джерт не на шутку интересуется папой.

Зак засмеялся:

— Ну, Трэвису это сейчас как раз то, что надо. Глядишь, эта женщина живо поставит его на ноги.

— Согласна, но он сам вряд ли так считает.

Они помолчали некоторое время. Зак хотел многое сказать Анни, но мысли его путались, и он сомневался, что сможет выразить словами те чувства, которые бушевали в нем. Имел ли он право вторгаться в ее жизнь сейчас?

— Зак?

— Да.

— Я знаю, что это не ты устроил пожар. Я вела себя ужасно, Зак. Ты был так добр ко мне, ко всем нам… Ведь это ты спас Коуди, не дал ему погибнуть в огне. А я как дура накинулась на тебя! Надеюсь, ты простишь меня.

— Я вовсе не был добр, наоборот, я так разозлился, когда увидел, что этот ненормальный лезет на тракторе в самое пекло. Он действительно мог погибнуть.

Зак замолчал, понимая, что этот разговор может вызвать в ее памяти воспоминания о том, как погиб ее муж. Не следовало причинять ей лишней боли. Анни и так много выстрадала.

— Прости, это о каком ненормальном ты говоришь? А кто бежал босиком, без рубашки за этим трактором? — Анни смеялась в трубку. — По-моему, ты такой же ненормальный, как Коуди.

Это уже прозвучало как комплимент.

— Может быть, — сказал он в ответ.

— Так ты простишь меня, Зак?

Зак закрыл глаза, не веря тому, что слышит такую грусть в ее голосе.

— Я не могу простить тебя, пока ты не сделаешь того, чего я хочу больше всего на свете, — прошептал он в трубку. — Анни, послушай, я хочу увидеть тебя. Ты нужна мне…

Вот наконец он и сказал то, что было на самом деле для него очень важно. Он давно хотел сказать ей эти слова, с самой их первой встречи. Но тогда его сдерживали те самые путы, от которых он наконец-то освободился. Да, Анни нужна ему, он так хочет увидеть ее, обнять, осыпать поцелуями ее лицо…

Но она молчала.

— Анни…

— Это не самая хорошая идея, Зак, — сказала она.

— Да, я понимаю, ты так занята сегодня. Но у меня есть одно дело в Десперадо. Я поеду туда завтра и смог бы…

— Зак, послушай, — прервала она его. — Я очень благодарна тебе за твой звонок, заботу. Мне очень приятно, что ты интересуешься нами. Я знаю, что ты не имеешь к пожару никакого отношения. Но я не могу видеться с тобой. Просто не могу. Извини.

Послышались гудки, но он еще долго держал в руке телефонную трубку, не понимая, почему она не захотела разговаривать с ним.

— Что все это значит, черт побери? — в растерянности бормотал Картер, натягивая брюки.

Лу-Энн тоже одевалась: черный бюстгальтер, черный пояс с ажурными чулками. Она чувствовала себя отвратительно: Картер не смотрел в ее сторону, ему уже не было никакого дела до женщины, которую он совсем недавно сжимал в объятиях. Сейчас надо было поскорее уносить ноги.

— Не представляю, как Зак мог нас выследить! — сказала Лу-Энн, пытаясь отдышаться. — Может, нас выдала Джуди?

— Исключено. Она слишком боится потерять работу. Ее мать лежит в больнице, в онкологическом отделении. Джуди надо оплачивать счета за ее лечение, поэтому она и рта раскрыть не посмела бы.

Картер бросил эти слова как бы между прочим, думая совсем о другом.

Лу-Энн так и застыла с одним чулком в руках.

— Ты что, угрожал ей увольнением с работы, зная о болезни ее матери? — с негодованием спросила она.

Картер криво усмехнулся.

— Что, уже не любишь меня за это, детка?