Двое

Теперь он щурится. Обводит взглядом меня, до белых костяшек вцепившуюся в полы халата, переводит взгляд на пол, туда, где валяется коробка с подарочным ремнем. Это я её в сердцах швырнула.

– Ты забываешься, Таисия. Я тебе ничего не должен объяснять.

Спокойствие, исходящее от него, забивает мне гортань, размазывает меня по полу. Мне больно, а ему всё равно. Он даже двух слов объяснения сказать не хочет.

– Она твоя девушка? Ты спишь с ней?

– И на эти вопросы я не должен тебе отвечать. Но отвечу, чтобы ты больше не питала на мой счёт иллюзий. Я сплю с ней. Не думай, что твое появление существенно изменило мою жизнь.

Я ощущаю, как кровь отливает от лица и как слабеют колени. Ещё никогда в жизни я не чувствовала себя настолько разбитой и униженной. Даже когда пьяный отчим ни за что назвал меня шлюхой перед своими идиотами-дружками. Только Булату удается так больно меня жалить самыми простыми словами. Почему они так ранят? У нас отношения по расчёту.

– Вставай. Халат можешь снять.

Из бледного моё лицо пунцовеет за секунду. Он хочет, чтобы я как ни в чём не бывало занялась с ним сексом? После этих слов и когда меня трясёт от отчаяния?

Я прикусываю щёку изнутри до солоноватого вкуса и остаюсь сидеть. У меня тоже есть гордость. Пусть он купил меня, но я всё ещё человек.

Булат пытает меня взглядом, и с каждой новой секундой черты его лица всё больше грубеют. Таким я его ещё не видела, но сейчас слишком подавлена, чтобы начать бояться.

– Вещи свои собирай и пошла вон из моей квартиры, – произносит он тихо, но твёрдо.

Жжение в носу усиливается, а в горле, напротив, становится сухо. Мой первый порыв – встать и уйти. И вещи не брать – пусть подавится. Переночую на лавке, а завтра что-нибудь решу.

Я вскакиваю с кровати и застываю. Булат будто потерял ко мне интерес: развернувшись ко мне боком, водит пальцем по экрану своего крутого телефона. И что, я вот так уйду? После того, как добилась всего, к чему стремилась? Брошу эту квартиру, больше никогда не увижу Михаила и снова буду думать о том, как выжить?

Мне требуются неимоверные усилия, чтобы задушить свою глупую восставшую гордость. Кому я сделаю хуже? Только себе, потому что Булату явно всё равно.

Закусив губу, я развязываю халат, скидываю его с себя, расправляю плечи. Сейчас на мне нет ни чулок, ни красивого белья. Чтобы их увидеть, ему нужно было прийти вчера. Сейчас я голая, как снаружи, так и в душе.

Булат оборачивается на шорох, скользит взглядом по моему телу, останавливается на глазах. Надо идти. И я иду. Приближаюсь к нему вплотную, застываю. Вызов в глазах не прячу: здесь он надо мной не властен. Он хотел получить тело – пусть трахает тело. А его я больше не хочу.

Тёмные глаза напротив опасно вспыхивают, небритая челюсть напрягается до желваков. Я впервые вижу Булата злым. Ну и пусть. Даже злость лучше равнодушия.

Его ладонь сжимает мой лоб, давит вниз, так что подгибаются колени. Лицо утыкается во влажное полотенце, которое через секунду падает на пол, обнажая полуэрегированный член. Скальп обжигает короткая вспышка боли: Булат стягивает мои волосы.

Его голос скрежещет металлом:

– Соси.

Я беру паузу на то, чтобы передумать, затем открываю рот и обхватываю губами его член. Он твердеет за долю секунды, оставляя на языке вкус геля для душа и смазки. Извращенец. Даже не боится, что я могу его укусить.

Тяжесть руки на голове ослабевает, когда я начинаю двигаться. Он использует меня, а я использую его. Мне нужны только его деньги, чтобы никогда ни в чём не нуждаться. При первой же возможности пошлю его к чёрту. Пусть остается со своей девушкой.

Втягиваю член глубоко, насколько возможно, – посмотрела обучающий курс от одной секс-блогерши – хотела порадовать Булата. Дурочка. На глазах выступают слёзы. Пусть не думает, что я плачу из-за него. Просто у него пенис огромный, а у меня узкое горло. В доказательство этому я задираю подбородок и смотрю вверх. Заглатываю почти до основания – это легче сделать, когда во рту скользко от слюны – и держу его так в течение нескольких секунд, пока желудок не начинает бастовать. Выпускаю и жадно дышу перед тем, как повторить это вновь. Он, конечно, тоже на меня смотрит. Я уже знаю, что ему нравится смотреть. Глаза по-прежнему угрожающе мерцают, складка на лбу стала заметнее. Я тебя не боюсь, и мне не стыдно. Я ко всем отношусь хорошо, и мне просто хотелось, чтобы у нас всё было по-человечески. Хотелось заботиться о тебе, раз уж ты платишь. Если тебе не надо, ну и пошёл ты к чёрту. Я буду просто брать твои деньги и отрабатывать их телом.

Я царапаю его член зубами, но несильно, сдавливаю губами головку. Смаргиваю катящиеся слёзы, продолжаю двигаться и продолжаю смотреть.