Двое: я и моя тень (СИ)

— О чём? — привычная утренняя усталость ещё не успела растаять, уступив место дневной бодрости.

Может, Итан хотел выразить ещё раз благодарность: почему нет? Да и мало ли тем для общения, даже между водителем и женщиной его босса. Проходных тем сколько угодно, выбирай любую: работа, политика, погода, а если их обсудили уже вдоль и поперёк, то всегда найдётся что-то ещё. Телик. Какое-нибудь дешёвое низкосортное шоу. Любая тема к вашим услугам, кроме босса, это табу. Так, парой фраз перекинуться о нём, не больше. Но Итан явно завёл разговор не для того, чтобы обсудить животрепещущий будничный сюжет вроде «будет ли сегодня снегопад, как думаете?»

Лизи бы предпочла откинуться на сиденье, закрыть глаза и подремать минуту-другую, пока они едут до работы. Сонливости со временем только прибавлялось, так что Лизи почти каждое утро вот уже неделю не тратила свои драгоценные минуты на разглядывание опостылевшего городского пейзажа за окном, а разрешала себе прикрыть веки и немного расслабиться.

Итан закурил и не спеша выпустил дым в приоткрытое окно. Лизи была благодарна ему за то, что он не наполнял салон удушливой полынью, как это привык делать Джокер. Водитель качнул головой, выжидая время.

— Тот незадачливый строитель ведь вовсе не строитель, — Итан не спрашивал. Говорил тихо, вкрадчиво.

Лизи отвернулась от окна и почувствовала, как засосало под ложечкой.

— К чему вы клоните? — она спросила как можно спокойнее, так, словно её не волновали какие-то неуместные, никчёмные догадки водителя.

Лизи хотела обменять Джокера на свободу, на Артура, и кто знает, может, не ей одной пришла столько прекрасная и опасная мысль в голову. А уж раз партия начата и пешка сделала ход, стало быть, и остальные пешки подтянутся, дайте только времени побольше. Что если у Итана свои счёты с Джокером, и можно попробовать срезать и его фигуру, и Лизи как ненужного свидетеля?

И… Оказывается, у пешки, которая возомнила себя ферзём, очень много врагов. И недруг за недругом появлялись оттуда, откуда меньше всего ждёшь. Тихий омут вовсе не тихий, черти там ого-го какие. Ждут своего часа. Таятся.

— Кое-кто однажды рассказал мне забавную вещь, — на удивление Итан невозмутим, в голосе ни угрозы, ни намёка на острастку. Он стряхнул пепел за окно и продолжил: — Так вот, кое-кто поделился интересной новостью, возмутительно небывалой, что человек, с которым вы встречаетесь до работы, вовсе не любовник, как я сначала подумал. Гадал ещё, что вы в нём нашли? На фоне босса такая серость, невзрачность. Ну, решил, бывает. Жизнь ведь не укладывается в общепринятые рамки. А потом я узнал, что этот ваш неказистый приятель вовсе не приятель вам и не любовник, а самый настоящий детектив. Не перебивайте, пожалуйста, я ещё не всё.

Итан прижал пальцы к рулю и задумчиво постучал по дорогой кожаной оплётке. Ни ухмылки. Ни единой ужимки человека, в руках которого судьба одной маленькой глупой пешки.

Чувства не просто переполняли, они взорвались внутри Лизи, миллиардами вулканов, обжигающих не вылитыми кровавыми слезами, которыми ей, судя по всему, ещё предстояло умыться. Она ошибалась, когда думала что оказалась в центре урагана, что смотрела в его смертоносный обманчивый глаз. Нет. Это была всего лишь периферия. Ничто. Настоящий ураган только начинался, и назад уже не повернуть, точка невозврата пройдена, и теперь только вперёд, в объятия страшной костлявой старухи.

Лизи сцепила в замок дрожащие пальцы, глубоко вдохнула, собирая все оставшиеся силы в кулак, и сморгнула морок.

— Вы уже рассказали всё Джокеру? — голос дрогнул.

Какая разница, какой последует ответ? Если Джокер решит прошерстить своих мальчиков и девочек, рано или поздно он найдёт нужные ниточки, за которые нужно дёрнуть, чтобы дверь к правде открылась.

Итан посмотрел в водительское зеркало и качнул головой:

— Нет.

Кажется, сердце пропустило удар. Перед глазами всё померкло, но тут же мир ярким светом ворвался обратно и ослепил.

— Почему? — Лизи ни жива ни мертва.

— Я не очень сентиментальный человек, но вы спасли мне жизнь: я перед вами в долгу.

Лизи ощутила липкое отчаяние. Ужасное. Впервые ей попалось что-то более ужасное, чем её тени, вечно идущие по пятам. Те самые, которые прогонял Джокер, спасал от них, вытаскивал со дна и тянул вверх, к холодному злому солнцу Готэма, который и сам как тень.

— Как вы узнали? — всё внутри упало и перевернулось. Жизнь за окном перестала искриться и расцветать. Ядовитая. Коварная весна. Наверное, последняя в жизни Лизи.

Итан снова закурил, едва успев выкинуть первый окурок. Он вертел сигарету в дрожащих пальцах, несмотря на напускное спокойствие, тянул её к губам. Кажется, правда давила на Итана так же круто, как и на Лизи.