Двое из будущего. 1901 -…

Но мужчина видимо был из той породы, что проводят жизнь в ругани и скандалах. Мое приглашение он проигнорировал, но, тем не менее, стал пробираться по ряду, топча людям ноги. И при этом не забывал ругаться, обличая меня во всех мерзостях, которые он сумел усмотреть в моем труде. И, по его словам, я оказался и извращенцем и эротоманом и прелюбодеем и вообще… Сжигать таких как я на костре надо. И вот, дойдя до последнего стула, наступив сидящему на ногу, он выкрикнул последнее «мерзавец» и вышел вон, оставив после себя недоуменно притихший зал.

— Это что такое было? — тихо спросил я Мишку. — Что это за клоун вообще?

— Журналюга какой-то, — подсказал друг. — Готовься, завтра он тебя раскатает. Может его перехватить, попытаться уговорить?

А я, призадумавшись на секунду, кивнул. Узнать хотя бы из какой он газеты, попробовать подкупить редактора. И Мишка, правильно поняв мой жест, привстал, нашел глазами Орленка, коего он притащил на просмотр и незаметно кивнул в сторону двери. Наш начальник охраны мгновенно сорвался с места, выбежал из зала, впрочем, аккуратно придержав дверь, чтобы та не хлопнула. Будем надеяться, что скандалист не уйдет.

Этот неприятный инцидент не испортил нам вечер. После просмотра состоялся небольшой фуршет по принципу «шведского стола» и гости изрядно накушались как в прямом, так и в переносном смысле. И все или почти все подходили ко мне и выражали свое восхищение от проделанной работы. Сам фильм им очень понравился и это мне льстило. Было приятно выслушивать витиеватые речи и хвалебные тосты. Особо старались лично высказать свое восхищение люди, не являющиеся моими друзьями, коллегами или близкими знакомыми. Чаще всего подходили люди коих я знал совсем чуть-чуть или же не знал вообще. Незнакомые журналисты так те вообще как акулы описывали вокруг меня сужающиеся круги и просили рассказать меня обо все поподробнее. То есть, говоря языком будущего, просили дать интервью. Что ж, мероприятие для того и предназначалось и потому, после первого насыщения и обмена эмоциями я удовлетворил желание пишущей братии. Отошел с ними в сторонку и честно ответил на все интересующие их вопросы. И они, исписав не один десяток страниц в блокнотах, остались весьма довольны. А вскоре незаметно исчезли, по-видимому готовить статьи к выпуску. Конкуренция в их среде чрезвычайна высока, чуть промедлишь с выпуском и все — твоя статья никому не нужна и значит, твоя работа не оплачивается.

Здесь же в зале присутствовали наши главные актеры — Серафим собственной персоной, Ванин Денис, смущенный вниманием, и главная актриса Настя с обыкновенной фамилией Иванова. Они втроем откровенно купались во всеобщем внимании. Серафим с Настей под ручку ходили пот залу, продолжали играть влюбленных. А вот Ванин, не привыкший быть центром маленькой вселенной, откровенно смущался и потому медленно, но методично накидывался коньяком, впрочем, не забывая хорошо закусывать огромными шматами сала с белым хлебом. На ногах он вроде бы пока еще держался, но вот речь стала изрядно подтормаживать. Я еще не знал как действует на него алкоголь и потому, чтобы не случилось конфуза, вежливо попросил его удалиться. Денис адекватно отнесся к моей просьбе и даже поблагодарил за нее и с облегчением скрылся, оставив все лавры «влюбленной» паре.

К сожалению, Орленок так и не смог догнать скандального журналиста и потому на следующий день в «Новом времени» я читал разгромный отзыв. Вернее Маринка читала вслух за завтраком. Читала и возмущалась откровенной ложью, материлась как самый последний сапожник. Такой я ее еще не видел. Понадобилось нечто действительно возмутительное, чтобы она забыла про рамки приличия и вспомнила жаргон последних деревенских босяков. Я не стал ждать, когда она выругается и дочтет статью до конца, отобрал у нее газету и сам вник в текст. В общем, статейка оказалась мусорной, в которой не было ни слова правды. И главным желанием написавшего подобное было желание как можно глубже макнуть меня в выгребную яму. Персонально меня! Складывалось впечатление, что статейка-то проплаченная! Кому-то я очень сильно я наступил на любимую мозоль. Про сам фильм автор статьи тоже отзывался нелицеприятно. Упоминал убогость картины, пошлость сюжета, бездарность актеров и бескультурие режиссера, что в своем творении взывает к самым низменным чувствам зрителя. Знал бы журналист бытовое значение слова «лох», то, думаю, так бы в своей статье и написал: «Рыбалко — лошара».