Двое из будущего. 1904 -…

В общем, было понятно. Человек, которого они наняли, поняв, в чем состоит интерес этих двух высоких чинов, решил воспользоваться ситуацией. По бросовым ценам закупил пропавшие или готовые вот-вот пропасть продукты, а разницу в цене нагло забрал себе. Открыл счет в китайском банке и положил туда всю сумму. А вернувшись в Артур, состроил из себя дурочка, сообщив, что его обманули и подсунули в порту негодное. И по бумагам выходило, что он все сделал честно, закупился правильно и строго по установленным расценкам. Вот Витгефт и бурлил, поняв его авантюру. И прижать к стенке этого ухаря ни он, ни Стессель не мог — оба боялись того, что их собственные делишки могут раскрыться. Вот и ходил этот мерзавец по городу гоголем, мечтая о том, чтобы осада оказалась поскорее снята, а сам он смог бы убежать в Чифу и забрать свои деньги.

— А почему же он тогда все деньги не украл? Мог бы в Чифу с ними сбежать.

— Деньги мы ему не доверили. Рассчитывался с купцами лейтенант Колчак.

— Так может и он тоже причастен к этому дела?

— Ну нет! Лейтенант показал себя предельно честным молодым человеком. Он, когда мы его стали расспрашивать, рассказал все как было. И он точно не при чем.

— И что же, вы этому пройдохе даже морду не начистите? Так и позволите ему досидеть до окончания осады, а потом сбежать?

Оба высоких чина брезгливо хмыкнули, показывая тем самым, что им такими делами заниматься противно.

— Неужели и не попросили никого об этой услуге? Например, того же самого Колчака? Он-то, думаю, охотно бы согласился.

— Василий Иванович, — возразил мне Стессель, — нам не очень-то странно слышать от вас подобные слова, но, честно, как вы себе это представляете? Генерал, да адмирал должны ступить на преступную дорожку? Как мы можем высказывать подобные мысли?

— А что такого? По-моему, вполне уместно будет проучить вора. Разве не так?

— Мы, конечно, понимаем, что вы склонны к подобным вещам. Про вас и Куропаткина недаром же слухи ходили. Вы хоть и купец первой гильдии, но все-таки купец — человек поднявшийся из самых что ни на есть низов. Для вас подобное решение проблем кажется уместным, для нас же неприемлемым. Морду бить этому пройдохе или же подговаривать кого-либо об этой услуге мы не можем. Тут уж мы бессильны. Вот если бы кто-то другой, да по собственной инициативе… Так сказать, по благородному порыву души… Тогда мы были бы удовлетворены, м-да… А что деньги…, да черт с ними с этими деньгами, если уж они уже пропали, то и пускай пропадают. И пускай даже они попадут в руки того, кто совершит возмездие.

«Тонкий» намек был более чем понятен. Стессель воззрился на меня, ожидая ответа, Витгефт же демонстративно встал и, подойдя к окну, отвернулся. Как будто не желая участвовать в этом сговоре.

Долго я не думал, решив покарать наглеца. Меня, если честно, тоже задела эта ситуация — бессовестно подсовывать гнилье голодающим людям это, знаете ли, за пределами любых добродетелей. Простой вор он в этом отношении будет даже честнее.

— Когда корабль пойдет в Чифу?

— Послезавтра.

— Этот ворюга не пытался уже выбраться из Артура?

— Вроде бы было что-то подобное. Но у него ничего не получилось.

— Можно ли устроить так, чтобы он отправился в Чифу вместе со мной?

— Гм, это, пожалуй, устроить можно. А что вы собрались делать?

— Это, господа, уже не ваша забота. Зачем вам мараться в дерьме? Просто сделайте так, чтобы эта скотина сбежала из Артура вместе со мной, а дальше я с ним разберусь сам.

— Боже мой, Василий Иванович, — театрально ахнул Стессель, — грех на душу взять хотите? Жизни человека лишить?

— Бог с вами, Анатолий Михайлович, о чем вы? Никто его убивать не собирается. Просто проведем с ним воспитательную беседу и отпустим на все четыре стороны. Только и всего.

Повернулся от окна адмирал и, зажав в зубах папиросу, злобно ощерился:

— А вы, насколько я знаю, весьма большой мастер выбивать зубы. Большая от нас просьба, сделайте это как «Серафим летающий». Так, чтобы красиво…

Я улыбнулся и пообещал:

— Все что будет в моих силах. Но, надеюсь, вам фотодоказательств не нужно?

Вернулся я домой под вечер, после обсуждения всех деталей. Обсуждали, как ни странно, уже саму покупку продовольствия, более ни словом, ни тоном не касаясь неприятной для господ темы возмездия. Едва зайдя в дом и застав всех своих подопечных, я ткнул пальцем в Мурзина, а затем в Петра:

— Ты и ты, послезавтра со мной в Чифу пойдете.

Петро довольно хлопнул в ладоши:

— Здорово! Опять за консервами, да?

— Да, и не только за ними.

— А зачем же еще? — вопросил мой архар, но затем, не желая вдаваться в подробности, махнул рукой: — А не все ли равно зачем?

Действительно, для него главным было сходить в китайский город, проведать свою хрупкую Юн. Мурзин же моему приказанию удивился. Никогда ранее он в тот город не ходил:

— А мне-то что там делать?

— Есть одно дело, которое без тебя не решить.

— Какое же?

— Важное, — уклончиво ответил я. — Когда придем в порт, расскажу.

Он равнодушно пожал плечами.