Читаем Двое из ларца полностью

– Вот ведь, – буркнул Петр.

– Погоди, – Александр внимательно всмотрелся в кнопочки, – эти замки только от тех, кому разглядывать некогда, потому что очень писать хочется. Вот… вот эти замусолены.

– Он нажал, и замок, щелкнув, открылся.

– Прошу, – он пропустил Петра вперед. На лифте они поднялись на третий этаж и остановились возле облупленной, давно не крашенной двери. Волков нажал на кнопку звонка.

Дверь отворилась, и на пороге возникла стройная молодая женщина небольшого роста в голубых джинсах и плотном черном пуловере. Ее густые темно-каштановые волосы были уложены в тугой тяжелый узел на затылке. Это заставляло ее держать чуть надменно приподнятым изящный подбородок, но в широко распахнутых, неожиданно синих глазах никакого высокомерия не было.

– Что же вы так, Ирина Аркадьевна? – укоризненно сказал Волков. – Спросили бы, кому дверь отпираете. А то ведь известны случаи, когда открывают, не спрашивая, и…

– Чего уж теперь. Да вы проходите.

– Знакомьтесь, – Петр сделал жест в сторону друга.

– Александр, – представился Гурский.

– Ирина, – женщина протянула руку. – Проходите вот сюда, в комнату. Кофе будете? Я сейчас.

Гурский с Волковым разделись в передней и, пройдя в комнату, сели на стулья возле придвинутого вплотную к стене квадратного стола.

Все в этой старой петербургской квартире было точно так же, как и в сотнях других, где проживают те, кому довелось в них родиться.

Она была настоящая.

То есть несла в себе не убитый евроремонтом живой дух семейной жизни поколений, от которых остались излучающие тепло знаковые вещи, приобретенные в разные годы и отражающие, как в зеркале, не только вкусы своих хозяев, но и застывшие приметы минувшего.


Все было с трещинкой, но функционирующее, все в гармонии угасания. На продавленные сиденья кожаных стульев положены вышитые шелковые подушечки, на вытертых креслах – пледы.

– Да у отца и брать-то здесь нечего, – вошла в комнату хозяйка, неся поднос с кофейными чашками и сахарницей. На секунду она оторопела при виде плечевой кобуры на Волкове, но тут же взяла себя в руки и сумела ничем не выдать своего удивления. Поставила поднос на стол.

– Вот разве это… – кивком головы она указала на висящую под потолком небольшую, но как-то по-язычески буйно украшенную люстру. Ниспадающие нити граненого хрусталя искрились неисчислимым количеством полированных плоскостей и переливались всеми цветами радуги. За сплошной завесой сверкающих кристаллов даже лампочек не было видно.

– Ух ты! – вырвалось у Гурского. – А если ее включить?

– Увы, – грустно улыбнулась Ирина, – это папины старческие причуды. Он раньше никогда не любил подобной дикости. А тут… Купил где-то, принес и повесил. Старики как дети. К ней даже электричество не подведено. На это его уже не хватило. По-моему, там и лампочек-то никаких нет.

– Но она вроде… – скептически прищурился Александр.

– Вот именно. Там и хрусталя чуть-чуть, вот здесь, по краю, а все остальное стекляшки. Но очень хорошо сделанные. Такой вот фокус. Она ничего и не стоит. Отцу просто нравилось на нее смотреть.

– А это? – Волков подошел к старенькому компьютеру, который стоял на письменном столе в маленькой соседней комнате, напоминающей кабинет, и был среди других вещей интерьера предметом инородным, как вставной зуб. – Здесь лампочки есть?

– А, это… Это какие-то папины друзья уезжали, давно уже, и вот – подарили. Продать-то его невозможно, а тащить с собой, видимо, лень было. Но он работает, что удивительно. Отец на нем в шахматы играл. И пасьянсы раскладывал. Вам с сахаром?

– Если можно. Так что вас во всей этой истории настораживает, кроме трубки?

– Так вот это, собственно, и настораживает прежде всего. Более того, видите ли… – Ирина присела к столу. – Я не знаю, как вам объяснить, но, по– моему, в последнее время отец ощущал какую-то опасность… Что-то его тревожило. Я об этом так неуверенно говорю, потому что сама ничего толком не знаю. Но…

– Да вы говорите, говорите, вместе разобраться проще будет. Откуда у вас такое ощущение? Были звонки? Угрозы?

– При мне нет. Но я же здесь подолгу не живу. Один раз, правда, был какой– то странный звонок, уже когда я приехала. Папа в магазин ушел, я подошла к телефону, а там – тишина. И только дыхание. А потом трубку повесили. Я отцу рассказала, когда он вернулся, пошутила даже, что его барышни со мной говорить не хотят, но его это не развеселило нисколько, даже наоборот. Он как-то так замкнулся сразу, весь в себя ушел, как спрятался. Очень мне это не понравилось. Я же своего отца знаю, не станет он из-за пустяков в лице меняться. Но расспрашивать тоже бесполезно. Все равно ничего не добьешься, это я тоже знаю. В общем, на том все и кончилось.

– А чем ваш отец занимался? Друзья, знакомые у него какие-нибудь были?

– Какие у пенсионеров занятия? Никаких, в общем-то. Знакомые, как у всех, конечно, были, он перезванивался с кем-то, кто-то к нему заходил, но я их не знаю толком. А вот друзья… Евгений Борисович разве что. Они очень давно знакомы. Работали в свое время вместе. Есть что обсудить.

– А кем работал ваш отец? Он давно на пенсии?

Перейти на страницу:

Все книги серии Двое из ларца

Похожие книги

301 способ не скучать на работе
301 способ не скучать на работе

Эта книга для всех, кто пропадает целую неделю на работе. Она расскажет вам, как каждый день не терять присутствия духа, и предложит более 300 идей для создания веселой и приятной атмосферы в вашем офисе.Книга поможет вам привнести радость и хорошее настроение в любые рабочие ситуации – начиная с приема новых работников, проведения аттестаций и заканчивая тренингами, совещаниями, созданием крепкой и дружной команды.Дэйв Хемсат и Лесли Йеркс доказали, что там, где шутят и веселятся, людям работается лучше, и это великолепно сказывается на результатах. Самое главное – они учат получать от работы удовольствие вне зависимости от того, на какой ступеньке служебной лестницы вы стоите.

Дэйв Хемсат , Лесли Йоркс

Развлечения / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / О бизнесе популярно / Дом и досуг / Финансы и бизнес