Двое из прошлого

— И не удержался, — расплывается в улыбке Царек.

— Боже, Маша, я очень перед тобой виноват. — Даниил как будто и не слышал комментарий Насти. — Я полный придурок. Мне вообще нет никакого оправдания. Ты просто сидела там, такая одинокая. И я не знаю, что на меня нашло…

Я издаю стон разочарования.

— Соколов, ты хоть понимаешь, что если бы ты не водил меня за нос, то мы бы с тобой сэкономили тринадцать лет жизни?

— Так ты не злишься? — спрашивает он.

— Очень, — не скрываю я. — Но с правдой мы можем работать. Правда — это уже хоть что-то.

— А еще повинная снижает срок заключения! — добавляет Настя, чьи родители были юристами, пока не вышли на пенсию.

— В данном случае заключение у тебя одно — пожизненное.

— Буду надеяться на милосердие моего судьи, — отвечает любимый.

Теперь я понимаю, почему тот поцелуй был таким особенным. Дело было не в темноте или романтичной, как я тогда думала, записке. Наверное, Илья на следующий день удивился, когда я подлетела к нему после школы и неловко чмокнула в губы. Я-то думала, что это наш второй поцелуй. А Макаров был и рад, что все идет по плану и рыбка сама плывет к нему в руки!

— Спасибо, — я отключаю громкую связь и подношу телефон к уху, чтобы только я могла слышать этот голос, — за первый поцелуй.

Девочки на заднем плане издают протяжное «У-у-у-у!»

— Все только для тебя, — отвечает Даниил.

— Как там Маша?

— Страдает из-за разлуки с тобой. Но я все еще настаиваю: она мешала бы тебе собираться.

— Знаю, — соглашаюсь я, — но я все равно очень скучаю. И больше давай без секретов, даже если они во имя добра.

— Обещаю. Но и ты должна кое-что обещать, — внезапно говорит Даниил.

— Это что?

— Что всегда будешь помнить о том, что достойна самого лучшего.

— Это ты про свою скромную персону? — смеюсь я.

— Это я про то, что я люблю тебя любой. В любом теле. С брекетами. Что тебе там еще в себе не нравилось?.. Ты добрая и смелая, Маша. А еще красивая и самодостаточная. Обещаю, я буду до конца жизни готовить тебе завтраки и водить наших детей в школу, чтобы ты смогла подольше поспать.

— Детей? — переспрашиваю я. — Соколов, у тебя есть еще дети, о которых я не знаю?

— Как знать, как знать…

— Мы же договорились: никаких секретов! — протестую я, но Царек выхватывает у меня из рук телефон.

— Все, Маша больше не может говорить! Ей надо готовиться к свадьбе! — кричит она в трубку, а затем вооружается губной помадой. — Ну что, подруга, ты готова пройтись под марш Мендельсона? Это тебе, конечно, не кулаками махать.

— Готова, — смеюсь я вместе с подругами.

КОНЕЦ