Двое лгут: Кто-то должен умереть

Я попыталась спрятать лицо, но он схватил меня за волосы и дернул голову вверх.

Не желая видеть, как все смотрят и показывают на меня, я закрыла глаза. Был поздний вечер — время, когда многие местные жители снуют по городу, завершая дела.

Меня снова дернули за руку, на этот раз в сторону дверей участка, когда шеф Адамс с гордой улыбкой и выпяченной грудью демонстрировал свою пойманную добычу.

Я услышала визг шин — кто-то ударил по тормозам. Оглянувшись в сторону, я увидела Ланса Додда, перебегающего улицу.

— Что вы творите, шеф? Вы с ума сошли? — Ланс снял с себя рубашку, надетую поверх простой белой футболки и накинул ее мне на плечи.

Шеф Адамс схватил рубашку и швырнул ее на землю.

— Будешь мешать моему аресту — тоже окажешься в тюремной камере.

Я споткнулась, когда меня снова потащили к двери. Бросив взгляд назад, увидела, что Ланс подобрал рубашку и держит ее за моей спиной, пытаясь прикрыть от глаз посторонних.

Когда мы вошли в участок, офицер Напьер и дежурная Пэтти Томсон замерли на месте, опустив челюсти, так как шеф Адамс провел меня через главную комнату в зал заседаний.

Когда он толкнул меня к столу, я снова оступилась, на этот раз упав на одно колено. Опираясь на бок, поднялась и повернулась лицом к шефу Адамсу.

— Может быть, я никогда не узнаю, почему вы ненавидели мою мать, но не сделала ничего, чтобы заслужить такое обращение.

— Заткнись и сядь, ведьма, пока я не засунул тебе в рот кляп, — прошипел шеф Адамс с порога.

— Неужели? — из-за его спины раздался голос Брейдона. — Хорошая запись для суда.

Шеф Адамс обернулся и увидел, что Брейдон стоит позади него, держа в руках телефон. Он записывал видео.

За Брейдоном с налитыми кровью глазами и взглядом, готовым убивать, пристроилась моя лучшая подруга. Я покачала головой, безмолвно умоляя ее не делать глупостей. Когда Оливия сморщила нос, я поняла, что она решила прислушаться к моему предупреждению, но это ее не обрадовало.

— У вас будет время поговорить с заключенной после того, как ее оформят, — заявил шеф Адамс, с силой отталкивая Брейдона и Оливию от двери, чтобы ее закрыть.

Я осталась одна. В безопасности, напомнила я себе, глядя на большое окно, выходящее в главную комнату. Даже шеф Адамс, обуреваемый гневом, не посмел бы причинить мне серьезный вред в стенах полицейского участка.

Я направилась к одному из кресел, стоящих у дальнего края стола в конференц-зале. Мне хотелось размяться, выплеснуть обиду и разочарование, но устраивать лишнее представление зрителям все-таки не стоило. По крайней мере, сидя за столом, я прятала половину своего тела.

Наклонившись вперед, я уперлась лбом в стол, стараясь не расплакаться, в то время как по ту сторону двери крики становились все громче и громче.

Примерно через двадцать минут раздался возглас, который превзошел все остальные.

— Хватит! Все заткнулись! — Голос Стоуна.

Дверь распахнулась. Стоун смотрел на меня с другого конца комнаты, держа руку на дверной ручке. Он сделал шаг вперед, разглядывая мое плечо и щеку.

— Ты не ранена?

— Только ссадины и синяки. Но если наручники не ослабят в ближайшее время, я могу потерять возможность пользоваться руками.

— Встань, — велел Стоун, пересекая комнату и доставая ключи из пояса.

Я поднялась и повернулась к нему спиной, отвернув лицо к стене, чтобы не видеть людей по ту сторону окна.

Снимая наручники, Стоун пробормотал несколько ругательств себе под нос.

— Я вызову парамедика, чтобы он осмотрел тебя. И мы найдем, что тебе надеть.

— Спасибо, — еле слышно поблагодарила я.

— Детектив, мне нужно задокументировать ее травмы, — крикнул Брейдон в дверной проем мимо шефа Адамса.

— У вас будет шанс, а пока всем нужно отойти. Давайте.

— Вы что, серьезно? — завопила Оливия. — Вы оставляете ее у себя? Она никому не причинила вреда.

— Она убийца! — заорал шеф Адамс, начав новую перепалку, когда Стоун снова закрыл дверь.

Я потерла запястья, радуясь ощущению шипов и иголок по сравнению с холодным онемением, которое вызывали наручники. Откинулась в кресле. Почувствовав вновь свои руки, я стала растирать ушибленное плечо. Между левым плечом и шеей виднелся кровоподтек, где ремень безопасности врезался в кожу. Я потянулась, чтобы потрогать щеку. Шероховатый участок кожи покрывала засохшая кровь.

Отодвинув кресло, я осмотрела колено. Царапина напомнила мне о том, как отец учил меня кататься на велосипеде. Тогда я завалилась набок и приземлилась на колено.

Я улыбнулся, с удовольствием вспоминая тот день. Погода была солнечная. Смех отца раздавался на весь квартал, когда он смотрел, как я вскакиваю с земли и снова сажусь на велосипед. Я твердо решила научиться ездить, чтобы потом, как Ноа и другие дети, разъезжать по кварталу.

Дверь открылась, и вошла помощник шерифа Синда Кайрон, по-прежнему одетая в повседневную одежду.

— И снова мы встретились. — Она закрыла за собой дверь и села в кресло напротив меня.

— Насколько там все плохо? — спросила я, кивнув в сторону двери. До меня по-прежнему доносились голоса по крайней мере десятка людей.