Двое могут хранить секрет

Если только ты не уверен, что тебе нечего бояться.

Если только ты не тот, кого должны бояться люди.

Я шарю по полу в поисках кроссовок. Держа их в руке, а другой хватая телефон, я выскальзываю из комнаты в темный коридор. Спускаюсь вниз как можно тише, хотя благодаря громкому храпу Питера я, вероятно, могу не бояться быть замеченным. Внизу, в прихожей, я обуваюсь и медленно открываю дверь. Кэтрин я нигде не вижу и слышу только сверчков и шелест листьев.

Дойдя до конца дорожки, я осматриваюсь. На нашем участке улицы фонарей нет, и я не вижу ничего, кроме смутных силуэтов деревьев. Школа налево, а центр города – направо. Школа, думаю я. Где вчера вечером проходил осенний бал. Я поворачиваю налево и иду краем дороги, вблизи от высоких кустов, окаймляющих владения нашего ближайшего соседа. Наша улица упирается в другую, больше и лучше освещенную, и когда я сворачиваю на нее, то различаю в нескольких кварталах впереди себя фигуру Кэтрин.

Я достаю телефон и набираю сообщение Эллери: Слежу за Кэтрин.

Ответа я не жду, но он приходит в течение нескольких секунд. ЧТО???

Почему ты не спишь?

Долгая история. Зачем ты следишь за Кэтрин?

Потому что она вышла из дома в 3 часа ночи, и я хочу знать зачем.

Веская причина. Куда она идет?

Не знаю. Может, к школе?

От нашего дома до школы добрых двадцать минут пешком, даже быстрым шагом, каким следуем мы с Кэтрин. Телефон пару раз вибрирует у меня в руке, но я не отрываю взгляда от фигуры впереди. В туманном лунном свете она кажется почти бестелесной, кажется, будто она может исчезнуть, если я на секунду отвлекусь. Я неотрывно думаю о свадьбе наших родителей прошедшей весной, когда моя новая сводная сестра с резкой, неприятной улыбкой и в коротком белом платье походила на подсадную невесту. Когда Питер и мама закружились в своем первом танце, она схватила два бокала шампанского с подноса у проходившего мимо официанта и подала один мне.

– Теперь мы неразлучны, да, Мэл? – проговорила она и, чокнувшись со мной, одним махом опрокинула бокал. – Может, и привыкну. Будь здоров.

С тех пор мы нормально общаемся. Поэтому мне жутко не хочется, чтобы в чем-то, что касается Кэтрин, Эллери оказалась права.

Кэтрин останавливается недалеко от школы, у каменной стены, которая отделяет ее от соседнего владения. Уличные фонари перед школой дают желтоватый свет, и его хватает, чтобы увидеть, как Кэтрин ставит рюкзак на землю и садится рядом с ним на корточки. Я опускаюсь на колени, сердце бьется болезненно быстро. В ожидании я читаю последнее сообщение от Эллери: Что она затевает?

Сейчас узнаю. Подожди.

Я подключаю камеру, перехожу на «Видео», нажимаю «Зум» и направляю телефон на Кэтрин в тот момент, когда она достает из рюкзака что-то квадратное и белое. Она разворачивает предмет, как карту, и подходит к каменной стене. Я наблюдаю, как Кэтрин прикрепляет его скотчем к стене, и вот уже лист с красными буквами размещен так, чтобы бросаться всем в глаза.

ИГРА ИДЕТ

«ТЕРРИТОРИЯ УБИЙСТВА», ЧАСТЬ 2

УЖЕ БЫЛО СКАЗАНО

Сердце стучит отрывисто, и я едва не роняю телефон. Кэтрин убирает скотч в рюкзак, застегивает «молнию», затем вешает рюкзак на плечо, поворачивается и идет в обратную сторону. Ее волосы убраны под капюшон толстовки, но когда она проходит в нескольких шагах от меня, я ясно вижу ее лицо.

Когда шаги стихают, я подхожу к стене, чтобы запечатлеть лист с близкого расстояния. Большие ярко-красные буквы на белом фоне, но больше ничего – ни кукол, ни фотографий, никакого зловещего торжества. Я пересылаю видео Эллери и пишу: Вот что она затевает. Ответа не приходится ждать долго.

О боже.

Пальцы едва сжимаются, и я набираю: «Как ты и говорила.

Нам придется передать это полиции, отвечает Эллери. Квитанцию тоже. Мне не следовало так долго тянуть с этим».

Меня подташнивает. Господи, что подумает моя мать? Почувствует ли она хоть какое-то облегчение, что с Деклана и меня сняты подозрения, или это как то же самое дерьмовое шоу, просто на другом канале? А Питер… у меня плавятся мозги, когда я пытаюсь представить, как он отреагирует на то, что Кэтрин замешана в чем-то подобном. Особенно если именно я вытащу правду на свет.

Но я вынужден. Слишком много деталей указывает на мою сводную сестру.

Я набираю сообщение: Я понимаю. Я собираюсь убедиться, что она идет домой, а не куда-то еще. Пойдем в участок завтра утром?

Я бы сначала показала это офицеру Родригесу. Хочешь, приходи к моему дому часов в шесть, и сходим вместе?