Двое могут хранить секрет

Я хлопаю глазами, уставившись на экран. В течение нескольких недель Эллери говорила всем, по крайней мере Эзре, Мие и мне, что она считает офицера Родригеса подозрительным. Теперь она хочет идти к нему домой на рассвете с вещами, которых у нас не должно быть? Я отрываю взгляд от экрана и вижу, что слишком быстро нагоняю Кэтрин; если продолжу идти с той же скоростью, то пойду прямо за ней. Я замедляю шаг и пишу: Почему именно ему?

Сообщение от Эллери появляется через несколько минут. Она или пишет роман, или долго думает, что ответить. Но текст имеет неожиданное содержание.

Он передо мной обязан.

– Итак, еще раз, как у вас оказалась эта квитанция?

Офицер Родригес подает мне кружку кофе у себя на кухне. Лучи раннего солнца льются в окно над раковиной, разрисовав стол золотыми полосками. Я настолько устал, что этот эффект напоминает мне подушку, и я еле сдерживаюсь, чтобы не положить голову на стол и закрыть глаза. Маме и Питеру я оставил записку, что ушел в тренажерный зал.

– Контейнер для макулатуры не был закрыт, – говорит Эллери, накручивая прядь волос на палец.

– Не был закрыт?

Под глазами у офицера Родригеса темные круги. Учитывая то, что сообщила мне по пути сюда Эллери о фотографии его отца, думаю, он мало спал этой ночью.

– Да.

– Но все содержимое оставалось внутри?

Она, не мигая, смотрит на него в упор.

– Да.

– Хорошо. – Он проводит рукой по лицу. – Давайте с этим разберемся. Невзирая на то, был контейнер заперт или нет, его содержимое вам не принадлежало и вы не должны были его брать.

– Я не думала, что выброшенная бумажка является чьей-то собственностью, – заявляет Эллери.

Офицер Родригес откидывается на стуле и несколько секунд внимательно на нее смотрит. Большого сходства между ним и Эллери нет. Но теперь, когда я знаю, что они, возможно, родственники, очертания упрямых подбородков выглядят совершенно одинаковыми.

– Я приму это как сведения из анонимных источников, – наконец произносит он, и Эллери заметно расслабляется. – И разберусь с этой историей с машиной. Если принять во внимание душевное состояние Брук, когда вы видели ее на «Ферме страха», это интересное направление для расследования.

Эллери кладет ногу на ногу и дергает носком ноги. Ее словно переполняет нервная энергия, Эллери постоянно дергается и ерзает на месте. В отличие от офицера Родригеса и меня, она кажется совершенно бодрой.

– Вы собираетесь арестовать Кэтрин?

Офицер Родригес поднимает руку.

– Спокойствие. Не так быстро. Нет доказательств, что она совершила преступление.

Эллери хлопает глазами.

– А как же видео?

– Оно, конечно, представляет интерес. Но порчи чужого имущества здесь нет. Нарушение границ частного владения, может быть. Зависит от того, кому принадлежит эта стена.

– А как же все остальные случаи? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Мы не знаем, имела ли она к ним отношение. Мы знаем только то, что ты видел сегодня утром.

Я хватаю свою кружку. Кофе уже холодный, но я все равно делаю глоток.

– Значит, все, что мы вам предоставили, бесполезно.

– Нет ничего бесполезного в деле об исчезновении человека, – возражает офицер Родригес. – Я только говорю, что делать выводы на основании сообщенных вами сведений преждевременно. Это уже моя работа, согласны? Не ваша. – Он наклоняется вперед и стучит костяшками пальцев по столу, акцентируя внимание на своих словах. – Послушайте. Я ценю, что вы ко мне пришли, это правда. Но с этого момента вы не должны в это вмешиваться. Не только ради вашей безопасности, но и потому, что вы действительно ходите кругами вокруг человека, который играет какую-то роль в исчезновении Брук, вы же не хотите его спугнуть. Договорились? – Мы оба киваем. – Мне нужно вербальное подтверждение.

– А вы профессиональнее, чем я думала, – бормочет себе под нос Эллери.

Офицер Родригес хмурится.

– Что?

Она повышает голос.

– Я сказала, хорошо.

Он указывает подбородком на меня, и я киваю.

– Да, договорились.

– И пожалуйста, давайте оставим это между нами. – Офицер Родригес переводит взгляд на Эллери. – Я знаю, что ты близка с братом, но я бы предпочел, чтобы ты не делилась с ним тем, что мы обсуждали в этой комнате.

Я сомневаюсь, что Эллери собирается выполнять это требование, но она кивает.

– Ладно.

Офицер Родригес смотрит на часы на микроволновке. Почти шесть тридцать.

– Твоя бабушка знает, что ты здесь?

– Нет, – отвечает Эллери. – Она ничего не знает.

Выделив интонацией одно слово, полицейский бросает на меня быстрый взгляд, но я старательно делаю вид, что ничего не понимаю. Наверное, немного удивительно, что никто в Эхо-Ридже не успел разглядеть сходства между его отцом и близнецами. Но мистер Родригес был членом обособленно живущей семьи, который мало с кем виделся. И даже когда виделся, он не походил на человека с фотографии, которую Эллери показала мне в телефоне. Сколько себя помню, он носил очки с толстыми стеклами и здорово растолстел. И облысел. Пусть Эзра наслаждается волосами, пока есть возможность.