Двое на канате

поцелуй, только единение тел и Душ...

Очнулись мы, когда за окном стало совсем светло. Егор сел на банкетке, притянул меня к себе, укрывая плечи поднятым с пола халатом.

-Я больше не отпущу тебя, Аленький, - сказал он глухо. - Не смогу. Я за эти шесть лет едва не сгорел от ревности. Как вспомню...

-Тише, милый... - я бережно коснулась его щеки, ощущая и легкую небритость, и тепло тела. - Ничего не изменишь. Ни прошлого, ни настоящего. Да и будущее нам известно. Просто помни - я приду, когда бы ты меня ни позвал.

Малочисленные друзья мои в один голос твердили, что я внезапно изменилась. Исчезла из взгляда обреченность. В уголках губ поселилась улыбка. Движения и походка стали уверенней. Одежда сменила цвет с тускло - серого на пастельные оттенки. Я перестала оглядываться! Раньше при беседе с лицом противоположного пола я непроизвольно становилась в тень, оглядываясь на каждый шорох. Держалась как можно дальше от собеседника, опасаясь, что муж заметит меня, устроит сцену... Теперь же я уверенно шла по жизни. Хватит играть скромницу! Я - это я! Со своими заморочками, со своими тайнами. Со своими чувствами. И плевать, что быть любовницей - стыдно. Плевать, что Егор никогда не уйдет из семьи. Да и не хочу я, чтобы он уходил. Детей он любит. Жену... не знаю. Наверное, тоже любит, если до сих пор не разрубил этот узел.

Не смотря ни на что. Ни на сплетни. Ни на то, что Аля все чаще и глубже погружалась в пучину все той же болезни - алкоголизма. Я не знаю причин, толкнувших её туда. Не ведаю -почему Егор терпеливо, раз за разом вытаскивал Алю из проблем. Не нужно мне и знание -почему всё оставалось на своих местах. Но мне было достаточно кратких минут близости. Достаточно ежедневного общения на работе. Я не знаю - было ли это чувство любовью. Но жила, зная, что рядом со мной есть человек, которому не важно - как я выгляжу. Не важно -что у меня сегодня в голове. Но... Широкая ладонь опускается на мое плечо, придерживая и поддерживая. Широкие плечи разворачиваются, прикрывая меня от порывов ветра. В ящике стола всегда припасена для меня - и только для меня! - коробка конфет "Птичье молоко". Любая моя просьба исполняется если не мгновенно, то всего лишь с пятиминутной задержкой. Егор стал для меня той самой стеной, в которой нуждается любая без исключения женщина.

Год прошел спокойно. Нервное напряжение, копившееся долгие шесть лет, постепенно отпускало. Я всерьез занялась собой. Подтянула немного мышцы. Спортзала, а тем паче -спорткомплексов с бассейнами, тренажерными залами и прочей лабудой в нашем райцентре отродясь не водилось. НО! У меня были друзья! В подвале школьного интерната своими силами оборудовали вполне приличный зал с самыми примитивными снарядами -шведская стенка, одновременно служащая перегородкой. Тренировочная боксерская груша. Снизки разнообразных скакалок на гвоздях. Штанга с несметным количеством блинов. Гантели: сборные и цельнометаллические. Старый, заикающийся магнитофон. И - никаких тебе абонементов и разрешений. Приходи, если очень хочется. Занимайся. Качай хоть пресс, хоть ноги, хоть руки. А можно - и голову. Если нагрузки мало - школьный стадион тебе в помощь - беги, не спотыкайся! Я и бегала. Уж как умела. Не для рекордов - для себя. Нас -таких бегунов - было много. И старшие школьники, и молодые мужики. И девицы, и женщины. Все, кому хочется собой заняться, дважды в неделю собирались в условленном месте. Занимались, перешучивались, спорили, выбирались в однодневные походы по окрестностям. А то и вовсе устраивали стихийные забеги километров на... Кому на сколько сил хватало.

Егор надо мной подшучивал, но одобрял. Сам он разве что принимал участие в зимней серии волейбольных соревнований.

А потом незаметно как-то вновь подошел декабрь. Выдался он на удивление метельный. Обычно таким у нас бывал февраль. Снега насыпало столько, что сельчане взвыли: попробуй -ка прокопаться от дома хотя бы до калитки - взмокнешь! А если учесть, что еще и в хоздвор надо пробиться. А снег - мокрый и тяжелый... Зато ребятне было раздолье. Снежные бабы красовались едва ли не в каждом дворе, выглядывали из-за деревьев в детском городке. И даже на обочинах дорог расположились. А еще снежные горки, с которых так чудесно скатываться под громкие крики и визг. А еще - лыжи. Санки. Коньки. Соревнования по хоккею. Довольная мордашка моего сына... Я была счастлива. А по вечерам в моем доме довольно часто звонил телефон. И кто-то молчал в трубку на другом конце провода. Сначала я недоумевала. Потом злилась. Потом... Потом мне стало смешно. С Егором мы общались ежедневно, да и не в его характере такие выходки. Кто - то другой? Так назвался бы. Вдруг я соглашусь на встречу?! К концу декабря звонки стали ежедневными.

-Мам, может, это Хохол? - спросил сынок. Я пожала плечами.

-Может, и Хохол. Только что ему от нас-то нужно? Живем, его не задеваем, помощи не просим...

-А может, ему без нас плохо?