Двое на краю мира

– Я нашла ее на опушке. Не знаю, откуда она и что делает у нас – она не говорит на идрисе. Зовут ее Кара, – Имара повернулась и улыбнулась.

Кара примерно понимала, о чем идет речь – и провидицей быть не надо, – и беспокойства не проявляла – настроены инэрянки вроде бы миролюбиво.

– Мы отведем ее к сестре Этне. Возможно, она поймет девушку.

Имара кивнула и, повернувшись к Каре, приложила руку к груди и глубоко поклонилась, затем, просияв белозубой улыбкой, сбежала по ступеням вниз – совсем девчонка еще.

– Идем, дитя, – поманила одна из женщин – с пшеничными волосами, обильно сдобренными проседью. – Не бойся, здесь не обидят тебя.

Если так продолжится и дальше, то Каре и легенда не понадобится – ее здесь всё равно никто не понимает. Кроме Леи. Возможно, именно ее вызовут, как переводчицу. Хорошо бы.

– Кто ты, дитя? – услышала, войдя в просторную светлую гостиную. Там была женщина в возрасте, но всё еще статная и красивая, с невероятными каре-желтыми глазами – Кара никогда прежде таких не видела.

– Меня зовут Кара. Я из Соединенных Штатов Америки. – Лучшая ложь – правда, замешанная на вымысле. – Я не знаю, куда попала.

– Соединенные Штаты Америки, – медленно проговорила женщина, пытаясь прочувствовать каждый звук, – никогда не слышала. Прости, я не представилась, – виновато улыбнулась. – Меня зовут Этна. Я одна из старших дочерей святой матери Инэ. А это, – Этна приветливо обвела руками дом, – Инэра.

– У вас необычный мир, – произнесла Кара. Это было абсолютной правдой – Этна тепло улыбнулась, принимая за комплимент. Сама же Кара пока не определилась, как относиться к Инэре – здесь было хорошо и чуждо одновременно.

– Как ты попала к нам?

– Я не знаю, – обреченно произнесла Кара. – Я в спешке шагнула в портал, а вышла в густом лесу.

Этна задумчиво рассматривала ее, отчего становилось не по себе – словно в душу без спросу заглядывала. Девушка с подносом отвлекла внимание на себя – Кара выдохнула, молча наблюдая, как расставляют приборы и разливают по чашкам какой-то желтоватый отвар.

– Это травяной сбор, – Этна передала ей напиток. Кара принюхалась – пахло приятно. Сделала глоток. Неплохо. Потом еще. Даже вкусно. Потом еще и еще.

Очнулась уже в спальне. Постель пахла свежестью и сладкими цветами. Было удобно и приятно – Кара ощущала бодрость и чувствовала себя полностью отдохнувшей. Она откинула покрывало и пораженно ахнула: бледно-голубая туника, кроя Имары была надета и на нее. Вскочив, Кара осмотрела тумбу возле кровати и стол – ножи, пистолет, дистализатор пропали.

– Вот же старая перечница! – тихо выругалась она. Опоили и обокрали!

– Проснулась? – Этна бесшумно отворила дверь и тепло улыбнулась, словно и не заметила, как хмурит черные брови гостья.

– Что вы сделали со мной?

– Дали тебе отдых. Твой дух страдает и мечется. Ты изранена. Тебе нужен покой. Мы излечим тебя и отпустим, когда ты будешь готова уйти.

Кара еще пуще насупилась, но где-то в глубине души эти замечания тронули ее, потому что были правдивы.

– А если я захочу уйти сейчас? – осторожно поинтересовалась она.

– Ты вольна уйти в любое время, но ты и сама хочешь остаться.

Каре не нравилось, очень не нравилось оставаться безоружной, но ей ведь действительно нужно найти Лею, а дальше действовать по обстоятельствам.

– Мои вещи?

– Я не могу допустить, чтобы Инэру оскверняло оружие. Тебе вернут его, но только когда ты будешь готова покинуть нас.

Кара кивнула – смысл спорить?

–//-

Лея застыла. Ничего не радовало ее: ни красоты родного мира, ни общение с сестрами, ни близость матери Инэ. Она принимала пищу ровно столько, сколько необходимо, чтобы жить; гуляла, когда ее выводили, и ни мгновением больше; и молчала. Всегда молчала. Это беспокоило сестер: Лея должна быть здоровой, чтобы выносить младенца. Ее пытались развлечь: Самайя часто оставалась с ней, убеждая и призывая к благоразумию. Ее ребенок – благость. Ему суждено исполнить замысел святой матери. Подарить жизнь следующему поколению. Любая из сестер пожертвовала бы собой, если бы дело было в них. Лея продолжала молчать. Ей приготовили участь матери, принесенного в жертву ребенка, и ничто не спасет их.

Алекс. Он где-то там, бороздит чужие миры, идет к своей цели, забыв про провидицу, шагнувшую за ним в неизвестность. Она отдала ему всё, больше ей нечего предложить, разве что… В такие моменты, когда оставалась одна и думала об отце своего ребенка, Лея клала руки на живот, пытаясь почувствовать их малыша, а потом плакала. Алекс никогда не узнает, что краткий миг их любви зародил в ней жизнь.

– Где ты, Алекс? – глядя на звезды, звала она, но никто ее не слышал.

Этот день ничем не отличался от череды предыдущих: Лея совсем недавно прибыла в свой мир, а словно целая жизнь прошла – дом оказался тюрьмой, а то, что считала бесценным, не стоило и пряди волос ее нерожденного малыша.

– Может, принести тебе ежевики? – спросила Самайя. – Ты раньше ее так любила.

Лея молчала. И с каждым днем молчание становилось всё скорбней. Она увядала.