Двое на краю света

– И почему он это сделал? Семья, дети? – принялась торопливо выпытывать я.

– Ничего подобного, – рассмеялась сестрица. – Он совершенно свободен от иных обязательств. Ни жены, ни детей, ни даже любовницы постоянной.

– Тогда я не понимаю, – растерялась окончательно я.

И она рассказала мне.

Глория вместе с мужчиной, которому делала дружеское одолжение, несколько месяцев выходила в свет, давая пищу для версий и сплетен всему бомонду, на самом деле помогала ему таким образом пройти непростой развод – ну, я в эти подробности влезать не буду. Просто она к нему хорошо относится, поэтому и позволила ему сопроводить себя на несколько мероприятий. А так как он чиновник федерального уровня, то должен был присутствовать на научном международном консилиуме в Питере, куда и попросил Глорию поехать вместе с ним.

И там, на этой конференции, Глория услышала выступление Павла Андреевича Краснина…

После она сама подошла к нему!!! Фанфары!! Моя сестра никогда сама не подходила ни к одному мужчине и никогда первой не проявляла своего интереса к ним!!

Она ему так прямым текстом и объявила и попросила показать ей город – она бывала несколько раз в Санкт-Петербурге, но полюбоваться его архитектурой ей не удавалось. Ясный пень, что мужчина со всей готовностью согласился!

Они бродили, бродили, сидели в кафе, и снова гуляли, и добродились до квартиры Краснина, где и осели на двое суток. Он ухаживал за ней – сам готовил, причем очень вкусно готовил, как уверяет Глория, сам накрывал на стол и сам убирал, сбегал за букетом и горячими булочками, пока она спала, и рассказывал все, о чем она просила, завораживая ее своим голосом. А утром третьего дня, накормив Глорию вкусным завтраком, он, грустно улыбнувшись, сказал:

– Мы, наверное, больше никогда не увидимся.

– Почему? – возразила Глория. – Я могу пожить и в Питере, тем более я не осмотрела и десяти процентов всех его достопримечательностей.

– Конечно, но только не со мной, – погладил он ее по руке.

– Ты сейчас даешь мне от ворот поворот? – сильно удивилась Глория.

– Это невозможно, и ты прекрасно это знаешь, – усмехнулся Краснин. – Ты настолько великолепна, что можно ослепнуть от твоей красоты, прикоснуться к тебе и умереть счастливым.

– Другим мужчинам, но не тебе, я правильно поняла? – рассмеялась она.

– Не совсем. Я не подхожу тебе никакой гранью своей жизни. И мы оба это понимаем. Моей зарплаты хватит только на одну пару твоих туфель. Ты с другой галактики жизни, недосягаемой для меня. И не потому, что у меня нет такой возможности – есть, и это ты понимаешь. При желании я мог бы поменять страну, и получать весьма серьезные деньги, и читать публичные лекции, и получать огромные деньги, и при этом легко войти в тот элитный круг, в котором ты живешь.

Он взял двумя руками ее ладонь, поцеловал, погладил и посмотрел ей прямо в глаза:

– Ты королева и самая прекрасная женщина в мире. И ради тебя можно было бы все это сделать с великой радостью. Но королеве надо служить, а у меня не получится служить женщине, я уже продан и предан с потрохами науке. – Он грустно улыбнулся, перевернул, еле касаясь, поцеловал ладошку Глории и снова посмотрел ей в глаза. – Я уже служу науке и самой великой «женщине» – Арктике. Я могу только любить женщину, могу разделить с ней жизнь пополам, стать не просто любовником, но по-настоящему близким другом, но на равных и в чем-то авторитетом, как мужчина. Для меня возможен только такой вариант отношений.

– Понимаю. У тебя была такая женщина? – спросила Глория, очарованная такой его откровенностью.

– Нет, – покачал он головой. – Я был женат, но мы так и не стали близкими людьми друг для друга.

– Значит, эта женщина еще будет, – наклонилась и поцеловала его в лоб Глория.

– Вряд ли, – обнял ее Краснин, благодаря за понимание.

Они проговорили еще около часа, а потом он проводил ее в аэропорт.

– Я чувствовала какое-то недомогание в последнее время, обратилась к врачу и вчера узнала, что беременна. От Краснина. Других мужчин у меня не было уже больше полугода. И знаешь, я второй день думаю, что если и рожать от кого, то только от такого мужчины. Он очень талантливый, бесконечно одаренный и умный, он очень мужчина и какой-то правильный.

– Глория, умоляю тебя, давай родим! – уговаривала я.

– Только при нескольких условиях! – вздохнув, решительно заявила она. – Ты выносишь эту беременность вместе со мной, одна я не справлюсь. И этого ребенка я рожу для тебя, я не смогу стать нормальной матерью, я хочу и буду жить своей привычной жизнью, ребенок туда не вписывается, ты же понимаешь. Зато ты хоть пятерых родишь, всегда останешься такой же девчонкой молодой, заводной оптимисткой, энергичной и при этом великолепной мамой.

Она всегда меня хвалила! И всегда рассказывала мне, какая я неординарная, прекрасная, умная и так далее. Я не очень-то ей верила, но зато никогда в жизни не комплексовала ни по одному поводу. Каким-то непонятным образом Глория навсегда излечила меня от всяких комплексов.

Мы выносили эту беременность!