Двое на краю света

– Для этого рабочие есть! – бушевал начальственно Краснин.

– Они ушли на обед, а мне надо посмотреть все в готовой композиции! – упрямствовала я, отстаивая свою правоту.

– А подождать их не судьба! Немедленно слезай, совсем с ума сошла, черт-те что вытворяешь!! – грохотал своим прекрасным голосом Павел Андреевич.

– Да слезаю уже! – успокаивала я.

Проще было сказать, чем сделать, – забраться сюда оказалось не так уж сложно, а вот спуститься, как только что выяснилось экспериментальным путем, проблематично. Краснин почти бросил на пол огромный букет алых роз, протянул ко мне руки и принялся меня эвакуировать с лестницы, не переставая ругать почем зря:

– Ты что, и стремянку сама таскала?!

– Нет, ее таскал охранник, – уверила я, принимая его своевременную помощь.

Встав на нижнюю ступеньку, он обнял меня одной рукой за область талии, второй поддерживая под локоть, и помог спуститься, что только добавило огонька в его возмущенную адресную речь:

– А я думаю, что это меня так радостно встретил ваш охранник, как родного, и чуть не бегом двери открыл, и пропустил, и смотрит так сочувствующе! Ну еще бы! Когда ты тут горную козу из себя изображаешь и никто не может тебя остановить!

Все, мы спустились, и весьма удачно.

– Я тебя запру, честное слово! Вот в следующий раз выпущу только на открытие выставки!!

– Я тоже очень рада тебя видеть и тоже очень соскучилась! – рассмеялась я и полезла целоваться.

Муж был гневлив до крайности, но от поцелуев и обнимашек не уворачивался, и поцеловал, и обнял, и еще разочек поцеловал, но отчитывать не перестал:

– Как ты вообще додумалась в таком положении лазать по стремянкам, да еще одной, когда никого рядом нет?!

А какое у меня положение? Хорошее у меня положение, беременное. Шесть месяцев, подумаешь, я еще и плясать могу, и хороводы водить.

– Я ж не рожаю, – неосмотрительно заметила я.

– Что и удивительно при таких выкрутасах!! – вновь добавил децибел в тоне, уже было шедшем на убыль, Краснин.

– Напомни мне, я уже говорила тебе, что ты становишься убойно сексуальным, когда ругаешься? – промурлыкала я, поглаживая его по рубашке на груди.

– Сто раз! – снизив накал грозности, проворчал он. – Заметь, когда я ругал тебя за дело. Сто раз!

– Как прошел съезд? Как твой доклад? – поинтересовалась я его делами.

– Доклад на ура, сорвал овации, а вот съезд гораздо хуже, дома расскажу.

– Кстати, ты дома был? – тут же встрепенулась я.

Дома, это в том смысле, что в квартире в Москве, ибо мы сейчас здесь временно находимся в связи с моей персональной выставкой.

– Да, вещи бросил, умылся – и к тебе, со стремянок тебя эвакуировать, – буркнул напоследок Краснин.

– С Архипчиком виделся? С ним что-то происходит, а я не пойму что. Грустит, спрашиваю, что случилось, а он молчит, ручкой махнет и отворачивается, может, он так по тебе скучал?

– По мне тоже, – усмехнулся Краснин. – Лидуша сказала, что он второй день сам не свой, мы с ним поговорили, и выяснилось, что у сына первая мужская трагедия: Нюша пошла в садик и полюбила другого мальчика.

– Господи, ему еще и трех лет нет, какая трагедия? – не поверила я в такую причину.

– Ну, любовь пока никто не отменял, даже в три годика, – хмыкнул Краснин. – Ему обидно, она ему так прямо и сказала, что теперь другого мальчика из садика любит и он веселый.

– Ну и дура, – возмутилась я за сына. – А мы другую девочку полюбим, получше!

– Вот приблизительно это я ему и объяснил, правда, несколько иными словами и в правильной отцовской трактовке.

– Что значит мудрый отец! – похвалила я и поинтересовалась робко, махнув рукой на букет: – А цветочки мне?

– Нет, охраннику за мужество, – серьезно ответил Краснин, чмокнул меня в нос, тяжело вздохнул и уже веселее поинтересовался: – Ну показывай, что тут у тебя надо перевешивать.

Мы с Архипом переехали в Питер как-то очень быстро, спокойно и без особых трудностей и проблем, заимев помимо отца и мужа очень энергичную, деловую и моложавую бабушку и свекровь, которая взяла на себя заботу о внуке, словно вторую молодость получила. Ее, конечно, бывает слишком много иногда, но без нее я бы так быстро и легко не справилась с новыми обстоятельствами, она мне очень помогла. Да и кому доверишь ребенка в незнакомом пока городе, кроме обожающей его родной бабушки!

Первое время мне приходилось мотаться чуть ли не каждую неделю в Москву, переводить свой бизнес, находить через бывших клиентов и известных знакомых новые связи и знакомства в Питере. Слава богу, есть Интернет и электронная почта, и сотрудничество с журналами осталось в полном объеме, да и тут новых предложений прибавилось, и я быстро сумела адаптироваться к новым условиям.

К тому же уже через два месяца я сделала пилотный экземпляр альбома официального фотоотчета об экспедиции из двухсот фотографий с комментариями. Пришлось и Министерство природы потрясти, чтобы оплатили полиграфию.

Но когда я приехала домой в Питер и поздно вечером торжественно вручила Краснину альбом, то поняла, что дело стоило всех моих нервов, мучений и споров с чиновниками – он настолько восхитился, что я даже прослезилась.