Двое на краю света

А Трофимов так вообще от восхищения аплодировать стал и расцеловал меня от избытка чувств в обе щеки. И тут же принялся названивать в правительство и в то же министерство с требованием издать хотя бы сто экземпляров. Но, слава богу, это уже не моя головная боль. Между прочим, ведь напечатали, и не сто, а пятьсот, и правительство себе сотню с чем-то забрало.

В общем – удалось!

Но у меня же имелись и другие задумки! Покруче!

Пришлось ненадолго отложить их реализацию, потому что мы столкнулись с проблемой. Мы решили расписаться с Красниным без шумных и многолюдных отмечаний, так, тихо, по-семейному. Но что тут началось, когда мы об этом сообщили!

Возмутились все. И громче всех моя маменька и, как ни удивительно, Трофимов.

– Да вы что, втихаря! Такое событие и тишком! – громыхал он несколько обиженно даже.

А я вдруг подумала – и действительно! Замуж я выхожу первый раз, можно считать девицей, за любимого мужчину, надеюсь, что навсегда, и что я буду скромничать – хочу платье, белое, как конь под принцем, лимузин, катер по Неве, дорогую ресторацию с танцами и песнями и все остальное распрекрасное. Можно и номер для новобрачных где-нибудь в Европе, не откажусь!

Европа и катер по Неве отменились сразу, ибо у меня начался такой токсикоз, что свадьбу я выстояла ближе к туалету, хоть мне и выписала врач таблетки от него, но помогали они мало. Но самая большая засада, что этот предательский токсикоз закончился так же резко, как и начался, ровно через неделю после нашей свадьбы. Ну не …?!

Вы знаете, а гостям понравилось, и веселились они от всей щедрости своей души. Даже наши ребята с телеканала «Моя планета» приезжали и снимали, ну и отмечали, разумеется.

А когда отгремели эти празднования, я принялась за самую важную для меня тогда работу – альбомы и выставка. Очень амбициозная задумка, но я знала, что сделаю это!

Когда я скомпоновала по темам отобранные снимки, у меня самой от того, что я сделала и как это удалось, слезы восторга выступали, правда, можно их списать на беременность, но на самом деле получилось потрясающе классно!

Как и задумала, я скомпоновала самые удачные фотографии природы, животных и между ними жесткие, злые кадры ржавеющего мусора, заброшенных зданий, вытекающих из развалившегося нутра бочек их химического содержимого – контраст красоты чистой природы и человеческой грязи получился столь мощным, что даже меня мурашки пробирали.

Краснину я не показывала, решила – вот когда выставка будет, пусть в полном объеме и посмотрит. Почему-то мне так захотелось. И я поехала в Москву и пришла к замечательной женщине, невероятной умнице и красавице, известной всей нашей стране, – Ольге Свибловой, директору Московского дома фотографии, и показала ей свою работу.

– Это надо немедленно выставлять! – решительно заявила она.

– У меня есть еще одна тема из той же экспедиции, – проблеяла я.

И показала подборку портретов. Мне они тоже очень нравятся. Там все участники экспедиции: и полярники, с которыми мы встречались на станциях, и пограничники, и экипаж нашего судна. Кадры я взяла только те, где они не позируют, а проявляют живые эмоции, не глядя в камеру и забыв о ней – просто делая свое дело или отдыхая. Оказалось, мне удались настолько интересные снимки и много именно таких живых эмоций. Разумеется, мои любимые – это те, где Краснин!

– И это тоже надо выставлять! – твердо сказала Ольга Свиблова.

И пока мы готовили сразу две выставки, я не поскромничала, позвонила по некоторым телефонам из числа тех, что давали мне в день похорон Глории. Провела кучу переговоров, встреч, нашла спонсоров, в том числе и из государственных структур, и теперь у меня выйдут два альбома под теми же названиями, что и выставки.

Первая выставка и, соответственно, будущий альбом называются «Арктическая телепатия», вторая – «Арктические люди».

Но у меня осталось еще столько материала, что Министерство природы заказало мне третий альбом!

По-моему, это победа, а?

Или я спешу? Завтра открываются сразу обе выставки в двух соседних залах, для рекламного плаката первой выбрана фотография того медведя в последнем диком рывке ко мне с перекошенной от ярости мордой на фоне неправдоподобно синего неба и островка полярных маков в цветущих терракотовых лишайниках. Сильнейший по эмоциональности кадр!

А плакатом второй – потрясающе мужественный Краснин! Ну а кто?

Поднимаясь на холм, остановился, обернулся, – мужественная такая поза получилась: одна нога стоит выше, чуть согнута, вторая ниже, прямо, на нее приходится весь вес, на плече длинные тяжелые части от буровой установки, которые он придерживает одной рукой и смотрит куда-то назад, вдаль. И выражение его лица сосредоточенное, задумчивое, немного суровое, и что-то такое настоящее и загадочное есть в его облике. А над ним синее-синее небо, камни на холме почти черные, а рядом на камнях фиолетовые цветущие мхи. Я этот кадр сделала случайно, он даже не видел, что я снимаю, наверняка именно поэтому он так здорово получился!

Если бы я его уже не любила, то влюбилась бы точно, увидев эту фотографию.