Двое пополам

Мертвых с деревенских улиц успели убрать — солдаты работали быстро. Тела кочевников сожгут за лесом у реки, а остальных похоронят засветло, как положено. Погибших среди местных немного — мужики с топорами и вилами неплохо продержались до прихода королевских солдат. Раненых свезли в дом повитухи, там их ждали столичные лекари. Их мастерства хватит, чтобы поставить героев на ноги. Гар и Дозора туда определил — обещали выходить. Хотя хитрый хвост и так неплохо себя чувствовал, особой необходимости в этом не было, но Ансгар не хотел, чтобы измученная родами и несчастьями Ёля возилась с его лапой. Воин вообще ни о чём, кроме своей девочки, думать не мог, и этот разговор с генералом ему сейчас был совершенно ни к чему. Гару хотелось поскорее оказаться дома, где его ждала лучшая женщина всех миров и новорождённая малышка.

— Когда в город? — генерал звучно отхлебнул пива из кружки.

— Я хочу отказаться от места в Совете, — Ансгар окинул взглядом пустой зал трактира.

— Серьёзно? — широкие брови немолодого командира поползли верх. — Гар, подумай хорошенько. Ты ведь уже при чине, осталось только переехать в столицу. Не переживай, дом у тебя будет не хуже, чем здесь, и жалованье достойное. Я ждал, что к нам приедет немощный калека, а ты сейчас… Тебя поддерживают сами Боги, Ансгар. От таких подарков судьбы не отказываются.

— У меня другие планы, — воин извинился сдержанным кивком и встал из-за стола. — Вы меня всегда поддерживали, и я благодарен за это, но пусть место в Совете стратегов займёт кто-то другой.

— Значит, ты найдёшь мне этого другого, — генерал поднялся на ноги и с доброй улыбкой протянул воину руку.

Глава 38

Сидят у церкви жених с невестою,

Небо молчит, ржавеет кольцо.

Два ангела да на одно лицо.

© Группа «Пилот» — «Два ангела»

Дома всё осталось так, словно Ёля ушла оттуда вчера. Да так оно и было, если не считать полгода жизни в Софии. Шесть месяцев кошмара рядом с нелюбимым мужчиной, наедине с мыслью о том, что она носит под сердцем его ребёнка. Слава богу, всё позади, вот только её медведь из снов, ставший, наконец, реальностью, не торопился возвращаться к домашнему очагу.

— Почему долго так? — тихонько хныкала Ёля.

— Потому что не быстрые это дела, девочка, — терпеливо объясняла Ли, подкладывая дров в камин. — Гар твой теперь большой человек. В город переедете, вообще будешь его домой только на побывку ждать.

Богиня надула губки — ей совсем не хотелось ни в город, ни ждать Гара домой «на побывку». Уютно устроившись на широкой кровати под тяжёлым одеялом, Ёля осторожно гладила щёчку спящей малышки. Вдова сварила невероятно вкусную похлёбку, и теперь сытую Ёлку тянуло в сладкий тёплый сон, но засыпать было страшно. Стойкая аллергия на реальность там — в Болгарии — превратилась в боязнь сновидений здесь — в Шинари. Ёля понимала, что это глупые глупости, но всё исправить мог только Гар — вот тут, на второй половине кровати.

— Отдыхай, Богиня, я загляну к вам позже, — Ли надела шубу, собралась уходить. — Коди ждёт чуда от своей феи.

— Сделать чудо, — пообещала, зевая.

Звук закрывающейся двери Ёлка слышала уже в полудрёме. Вопреки опасениям, кошмары ей не снились, ей вообще ничего не снилось. Наверное, потому что крепко уснуть так и не вышло. Дочка недовольно кряхтела, приходилось открывать глаза, чтобы покормить или сменить пелёнку. Тряпок вдовушка натаскала столько, что хватило бы на двух младенцев, причём до их совершеннолетия. Нужно дать имя дочери, но с шинарскими именами у Ёлки было негусто, да и участие отца в этом ответственном занятии не помешает. Уткнулась носом в бархатную щёчку малышки и, вдохнув запах счастья, провалилась в новый кусочек дрёмы.

Тише, пташечка моя, тише, деточка,

Тише, тоненькая, шуми, веточка.

Овцы по лесу идут в серебре,

Коровки зашли в кусты на бугре.

Этих коровушек мы подоим,

Деточку молоком угостим.

Олень пробежит — земля задрожит,

Птички поют, дубрава шумит!

Тише, пташечка моя, тише, деточка,

Тише, тоненькая, шуми, веточка.

В скалах высоких гуляет коза,

Только в полночь вернется она.

Колыбельная на шинарском забралась в мягкую темноту сна. Её исполняли тихим мужским голосом, пропитанным нежностью и самой искренней любовью. Пусть с музыкальными данными у певца было не всё гладко, зато эмоции в песенке получились настоящие.

Ёля открыла глаза и чуть не захлебнулась восторгом. По комнате, держа на руках дочь, расхаживал её медведь. Маленькая мирно сопела в его объятиях, а он выглядел так неуклюже и так мило, что у Ёлки радостно затанцевало сердце. Девочка родилась на седьмом месяце — для шинарских детей это нормально, но она гораздо меньше новорождённых младенцев Земли, а уж на руках Ансгара вообще выглядела крошечным комочком. Папа поменял пелёнку — «запаковывать» детей Гар не умел, но это дело второе, главное — старался.

— Хорошо смотреться вместе, — сонно прошептала Ёля.

— Ёлка моя, — Ансгар расплылся в очаровательной улыбке. Он устроил малышку на подушке, а сам опустился на колени рядом с кроватью. — Не знаю, как такое возможно, но ты мне дочь подарила… за два дня.