Двое против всех (СИ)

Джеллика подошла по всем параметрам. Она отлично читала, писала и считала, прошла платные курсы хаус-менеджмента. Она умела готовить, сервировать, убирать и даже петь! А ее внешний вид был однозначно эстетичным, поскольку Джеллика была очень хорошенькая, невысокая и тоненькая. Телосложение, как и азиатский разрез глаз, она унаследовала от матери-островитянки, а вот медную кожу, пухлые губы и вьющиеся волосы - от деда-африканца. Не красавица, конечно, но, как сказали в агентстве: "Весьма пикантная".

Она очень надеялась, что сможет пробиться в корпоративной зоне и получить вид на жительство. Стать человеком! А стала рабыней. Ее считали здесь всего-навсего одушевленным предметом или даже домашним животным. Только к домашнему животному относятся с куда большим снисхождением, чем к Джеллике. Домашнее животное не наказывают так часто.

А вот Джеллику - сколько угодно. В основном безо всякого повода. И это было гораздо хуже, чем когда повод находился. В конце концов, за действительную провинность она получала одну-две хлесткие пощечины, иногда - пинок. Но если причины для побоев не было, ее унижали.

Унижения всегда были разные, но в целом она делила их на три категории.

Первая - Безобидная. Когда унижали словом. Это, конечно, противно, но, по крайней мере, вытерпишь с улыбкой - сможешь убраться с хозяйских глаз. Недалеко и ненадолго, конечно, но все-таки будет передышка. Вот только каждый раз можно лишь гадать - отпустят быстро или решат продолжить измывательства уже не только словесно.

Вторая - Противная. Для этого придумывали что-то по-настоящему мерзкое и заставляли ее это делать. Глубина мерзости зависела от глубины хозяйского раздражения и недовольства. Так, например, "пыльный" стол горничная вылизывала языком, якобы "несвежую" рубашку ей однажды запихивали в рот, пока она не потеряла сознание от удушья, а за "не прожаренный" стейк приказали съесть принесенный откуда-то кусок протухшего мяса. Съесть красиво. С фарфоровой тарелки. Вилкой и ножом. С приятной улыбкой. Ведь если она готовит всякое дерьмо, то и сама должна есть дерьмо безропотно. Впрочем, Джеллика тогда была глупой. Не смогла съесть, начала давиться и плакать.

И познакомилась с третьей категорией унижений. Самой Ужасной.

Ведь нет ничего страшнее, чем когда омерзительное унижение растягивается на часы, дни, а то и месяцы. И повторяется раз за разом в одно и то же время.

Да, воспитанием Джеллики Тарукай занимались очень ответственно. Ее отучили от брезгливости. И приучили терпеть боль. Джеллика умела все. Умела не плакать и хранить спокойствие, когда внутри поселялась мелкая дрожь, а в груди холод, когда даже шаг сделать было невозможно - не слушались ноги. Но раздавалось мягкое, почти ласковое:

- Мисс Тарукай, подойдите.

Она всегда подходила.

В этом доме не терпели суеты. "Во всем. Необходим. Порядок", - так ей говорили, тыча лицом в нарочно пролитый хозяйской рукой кофе. "Хватит трястись. Это раздражает!"

Да, она помнила - прислуга должна быть вышколенной и понятливой.

Джеллика стала очень-очень понятливой. Правда, не сразу.

* * *

В первые недели, когда Джеллика Тарукай только поступила на работу в этот дом, она еще не была ни вышколенной, ни понятливой. Была самой обычной - глупой горничной, которую на ее великое счастье взяли работать с забытого всеми (кроме агентства по найму) острова в Чистую Зону.

Боже, ведь тогда ей это действительно казалось счастьем! Она прошла такой строгий отбор... Разве ж можно было подумать, что получение вида на жительство, казавшегося раньше таким желанным, станет для нее кошмаром? Она расхочет оставаться. Но останется. Навсегда. Потому что никто и никогда не покидал этот дом по истечении контракта. Никто и никогда. Из этого дома, с этой работы можно было уйти только одним способом - в черном пластиковом мешке.

До нее так уже "ушли" две девушки. Но Джеллика о том узнала позже, когда сама попала в ловушку. Две девушки чуть постарше нее: двадцати и двадцати двух лет.

- Смотрите, мисс Тарукай. Это ваши коллеги-предшественницы. Вот эта - Синтия - была слишком ленива. А эта - Саманта - слишком плаксива. По большому счету они просто не дорожили своей работой. Не уважали работодателя. Хотите узнать, что с ними случилось?

Джеллика отчаянно мотала головой.

- Ты ведь будешь старательной? И уважительной?

В ответ она часто-часто кивала.

Будет, конечно, будет! Она сделает все, чтобы не уехать отсюда в пластиковом черном мешке. Ни за что. Она сумеет вырваться.

Первая попытка вырваться на электрокаре стоила ей жестоких побоев и прижигания утюгом.

Вторая - удушения целлофановым пакетом.

Ну, а третья стала самой драматичной из всех. Джеллика срезала браслет-идентификатор, раздобыла себе одежду и даже сумела добраться до пропускного пункта. Увы, там ее задержали, установили личность по отпечаткам пальцев и вернули "на место постоянного проживания" - обратно в этот дом. Где ее ждало наказание.