Двое среди руин

      Она бросилась к входу и стала раскидывать куски земли, спрессованной глины, камни и остатки чего-то, что уже нельзя было разобрать. Под руки ей попалась даже изломанная детская коляска… земля творила с нами страшные шутки. Она работала - ей вторил из подвала Угар. Он уже точно разобрался, кто пытается докопаться до лаза, и теперь всячески старался показать, что, жив, что ждет и надеется! Ната, не замечая никого и ничего, продолжала расчищать вход. Я, прислонившись к вкопанному столбу - нашей мишени - так и стоял, дожидаясь завершения ее трудов. Устав, опустился на землю. Голова стала болеть с новой силой…

      - Дар! Ты что? Что с тобой?

       Ната испуганно нависла надо мной. Я посмотрел на нее мутными глазами, понимая, что к горлу подступает сильнейший комок…

      - Дар!

      - Кайф ловлю… - прошептал я, опираясь руками о землю, и ощущая, что меня начинает выворачивать наизнанку. Так и случилось. Рвотные массы хлынули из горла фонтаном. Сразу стало противно и горько. Ната хлопотала возле меня, пытаясь, что-то сделать, но я лишь отталкивал ее, содрогаясь от новых спазмов и не желая, чтобы она видела, что со мной творится. А звуковым сопровождением всему служил скулеж и вой нашего пса - он услышал, что работы прекратились, и возобновил лай с новой силой. У Наты слезы брызнули из глаз - она упала на колени и громко закричала:

      - Дар! Не умирай! Не оставляй меня! Родной мой! Единственный!

      - Да успокойся ты… - я с трудом приподнял голову. - Причитаешь, как над покойником.

      Сил держать голову не было, и я, как был, упал лицом прямо в лужу желто-зеленой блевотины. Ната еще громче зарыдала, заглушая даже пса.

      - Да уймись ты… Поболеть и то не даешь.

      Новый приступ рвоты сотряс все мое тело. Как ни странно, после него мне стало значительно легче. Зрение сразу прояснилось, и я смог разглядеть девушку, стоявшую возле меня на коленях. Удар могучей лапы чудовища если и не сорвал мне голову, то сдвинул все мозги основательно…

      - Дай воды… - скорее промычал, чем сказал я. Ната поднялась и сразу вернулась.

      - Пей. Ручей очистился - я набрала воду в нем.

      Она подставила передо мной ладони, наполненные водой. Я склонился к ее рукам… Вода была очень холодной - это помогло окончательно прийти в себя.

      - Что там?

      - Что? - растерянно откликнулась Ната.

      - Что с проходом?

      - Очень узко. Плиты сдвинулись, наверное. У меня сил не хватает.

      - А прокопать?

      - Пробую…

      - Давай-давай… Я посижу пока.

      Ната удалилась, и вскоре я услышал, как она ругает сдавившие проход плиты и одновременно, пытается успокоить собаку. Работала она долго: я успел еще пару раз впасть в забытье и оба раза прийти в себя - в ее отсутствие. Сейчас из меня плохой сторож - появись какой-нибудь новый враг - и не кому будет предупредить Нату об опасности. Но и успей я его заметить - мое состояние не могло создать хищнику особых преград. Сломанный топор остался лежать на месте сражения, а единственный нож занят - Ната пыталась им подрывать землю в проходе. Я очень надеялся, что разрушения, вызванные землетрясением, незначительны - иначе нам бы пришлось, откопав пса, сразу думать, где теперь искать себе кров… А ведь в подвале еще оставалось все, что обеспечивало наше существование до данного момента: еда, одежда и оружие. Второй такой удачи - найти подобное хранилище припасов! - по всем законам случайностей быть уже не могло…

      А она работала. Изредка выбираясь наружу для короткого отдыха, Ната вновь устремлялась вглубь, невзирая на ободранные до крови пальцы. Угар, слегка приумолкший, опять горестно взлаивал, не давая покоя ни мне, ни Нате.

      В третий раз я открыл глаза уже к вечеру. После сна я стал чувствовать себя настолько хорошо, что самостоятельно поднялся и, пошатываясь, приблизился к проходу. Ната, усталая и вымотанная до предела, тяжело дыша, привалилась спиной к насыпи из земли и камней, которые выгребла из лаза - и все это, голыми руками…

      - Ты останешься без рук.

      Она подняла на меня измученные глаза.

      - Ты встал?

      - Вроде… Покажи.

      Она молча протянула ко мне ладони. Вся кожа была в порезах и ссадинах, на пальцах запеклась кровь.

      - Плохо. Отойди.

      - Но…

      - Не спорь, Ната.

      Я сдвинул ее в сторону. Валун, придавивший отверстие, закрывал собой все пространство - убрать его не предвиделось никакой возможности. Ната, по сути дела, прокапывала второй ход. Я прикинул - лаз составлял около десяти наших шагов. Такими темпами - работы еще не меньше, чем на неделю. И то, если по пути не попадется еще какая-нибудь плита.

      - Иди, попей воды.

      Она поднялась с колен и, пошатнувшись, прислонилась ко мне.

      - Сил нет больше…

      Я взял ее за талию. Девушка была вся в грязи, по лицу и груди стекал пот. Ее такие прекрасные, мягкие, волнистые волосы сейчас были склеены густыми комками. Щеки впали. Она безвольно обмякла в моих руках, и я прижал ее к себе.

      - Ну что ты… Солнышко мое. Не плачь, не надо. Я что-нибудь придумаю. Иди ко мне…

      Нам было не до стыда. Почти полностью обнаженная Ната доверчиво склонила свою головку мне на плечо, сказав чуть слышно:

      - Если бы ты мог… Я так теперь жалею обо всем.