Двое среди руин

      - Приму во внимание. Правда, когда мои станки закончатся, тебе придется привыкать к бороде. Нож наводить до остроты бритвы я пока не научился.

      - А жаль... Мне казалось, что ты все умеешь.

      - Не понял?

      - Дар, ну не люблю я бородатых… Сразу кажется, что в этом атавизм какой-то. Дикость.

      - Ого, какие мы слова знаем!

      Ната топнула ногой, в шутку рассердившись.

      - Ну, знаешь… Не одни только, вот такие вот, Тарзаны, все на свете знают!

      - Остынь… - я примирительно ей улыбнулся. - А дикарем выглядеть… Что ж, мне это подходит. Кому, как не нам, иметь первобытный вид!

      - Нет, побрейся. Пожалуйста…

      Я погладил ее по щеке. Ната словно сжалась… но не отпрянула, а наоборот, закрыла глаза, отдаваясь неуместной вроде сейчас, ласке…

      - Побреюсь. Обязательно. Если единственной девушке во вселенной не нравится щетина - нужно считаться с ее желаниями.

      Я откровенно любовался ею. Ната и сама очень походила на дикарку, сошедшую с полотна какого-нибудь, доисторического художника. Распущенные на спине и плечам волосы, пушистые и мягкие на ощупь. Безрукавка мехом наружу и рубаха с вышитым ею узором по горловине. Широкий кожаный пояс с ножнами и острым ножом в них. Кожаные поручи на запястьях, чтобы защитить руки при стрельбе. На ногах - мокасины, которые я так долго и тщательно шил. Обтягивающие стройные ноги штаны из плотной ткани, еще больше подчеркивающие все прелести ее точеной фигурки.

      Я снова прицелился - оружие требуется испытать неоднократно.

      - Есть!

      Ната улыбнулась. Она ни разу не высказала своего нетерпения, при каждом моем промахе делая ободряющее лицо и кивая - ничего, получится! Вот и получилось. Мне была приятна ее улыбка, и я снова натянул тетиву. Из всех стрел попали в доску четыре. Перед тем как повторить тренировку, осмотрел резинки. Хорошо, что сделал это заранее - на краях тетивы, там, где выемка в стреле соприкасалась с тетивой, начали появляться рваные ниточки. Тетива могла перетереться. Ната, заметив, что я рассматриваю лук, предложила обмотать этот место, что мы и сделали, применив полоску тонкой кожи, которую я вырезал из рваного плаща. Так как при каждом выстреле стрела заметно ударяла по тыльной стороне ладони, я сшил грубое подобие перчатки - вроде собственных поручей. Что-то типа этого требовалось и для Наты.

      Я приноровился, или, сыграли роль упорные тренировки, но я мог похвастаться, что уж из своего лука могу попасть, куда захочу... Ну, по крайней мере, на расстоянии ста шагов - точно. С этим - не получалось. Из восемнадцати стрел - остальные раскололись! - всаживал в мишень двенадцать-тринадцать. Две, так вообще, оставались словно заколдованными. Но, когда Ната в очередной раз собрала и принесла их, обнаружилось, что на каждой из них есть еле заметные выступ, ударяющийся о лук при стрельбе и отклоняющий полет. Когда я их срезал, Нате больше не понадобилось выискивать их вдали - все стрелы попали в цель с первой попытки.

      - Ну вот, теперь твоя очередь.

      Ната со вздохом взяла лук в руки и выстрелила. Я только вздохнул - у нее не имелось никаких задатков к стрельбе…

      Мы возобновили тренировки — Ната упорно училась владеть оружием. Сказалось ли то, что я его облегчил, убрав одну стальную полоску, или появился какой-то навык, но стрелы, выпущенные ее рукой, стали лететь значительно дальше и точнее. Мы даже решили устроить соревнование — кто быстрее и метче сможет вогнать по десять стрел в мишень. Я легко обогнал ее на четыре, но зато одну она послала прямо в яблочко. Правда, у Наты из всех стрел в цель попало только пять. Все остальные Угар старательно подобрал и притащил к нашим ногам.

      — Ладно, — я решил быть снисходительным. — У меня тоже не получалось сразу. В конце концов, это искусство, и нелегкое... Со временем научишься.

      Я отвернулся, намереваясь уйти в подвал за ведром — Ната напомнила о том, что надо пополнить запасы в бочке. Когда вылез наружу, она, закусив губу, недоверчиво смотрела на мишень. Я присвистнул: — Все десять стрел, одна возле другой, торчали в доске, причем одна пробила ее насквозь.

      — Это как? — спросил я несколько ошалело.

      — Мне стало неприятно, что я все время мажу... Ну, вот… Разозлилась и швырнула самую тяжелую стрелу в мишень! А она попала! Тогда я начала кидать остальные и видишь — вот так.

      — Ничего себе...— я забыл, про воду. — А ну-ка, попробуй еще раз!

      Ната, увидев, что я заинтересован, взяла в моем колчане стрелу, и почти не целясь, метнула ее вперед, держа где-то в районе оперения. С резким свистом стрела унеслась прочь и влетела в землю возле самой мишени.

      — Так. Ясно. Я за водой, а ты тренируйся. Или вот что…