Двое среди руин

Позади нас продолжалась резня… Три или четыре собаки из стаи уже лежали бездыханные, в лужах расплывающейся крови. Одна, прихрамывая и скуля, отползала в степь — ей один из монстров оторвал лапу. Но и у чудовищ имелись потери — клыки псов не знали пощады! А силу их челюстей я мог себе представить… Одно из чудовищ завалилось на бок — и его терзали в клочья четверо из оставшихся собак. Еще несколько наскакивали на второго, а тот, огрызаясь и злобно рыча, отступал назад. С его морды стекала кровь — в схватке ему вырвали глаз, и он не мог хорошо видеть противника. В конце концов, монстр развернулся и сопровождаемый половиной стаи, бросился в бегство.

Мы мчались, не разбирая дороги, и я едва не столкнул Нату в овраг — тот самый, что преградил нам дорогу в предыдущем путешествии со щенком. Как мы его умудрились не заметить? Я ухватил, начавшую падать девушку за волосы и вытянул обратно. У Наты слезы брызнули из глаз — это было довольно больно… Выбрав подходящее место для спуска, съехали вниз на спинах, мало заботясь о целостности одежд. На дне протекал ручей — шагов восемь шириной. Как специально, в одном месте мы заметили бревно, лежащее поперек мелкой речушки. Угар сильным прыжком перекинул свое тело на ту сторону, затем по бревну перешла Ната. Я, замыкая отряд, опираясь на копье, медленно проследовал за ними. Мы поднялись на противоположную сторону оврага — она оказалась несколько выше, и с нее можно было увидеть, что происходит на месте сражения.

Из стаи осталось только два полноценных пса — все остальные ранены, легко или серьезно. Но, даже с оставшимися, я не хотел связываться, опасаясь, что на шум битвы может прибежать еще одна стая. Сколько их тут, в степи, кто знает?

И уцелевшие, и раненые собаки стали собираться возле мертвой туши поверженного врага и, урча и огрызаясь, принялись кромсать его в куски страшными зубами. Это стало походить на бойню. Кровь из растерзанной туши потекла по склону. Мы потрясенно смотрели, как одни невероятные создания пожирают других…

Угар вдруг гавкнул — смело и вызывающе. Собаки оторвались от трапезы и устремили на нас свои тяжелые немигающие глаза. Даже издали мне показалось, что в них мелькнул холодный приговор — «погодите, придет и ваш черед»…

— Проклятье! Ты нас погубишь!

Но они не собирались нападать. Слишком умные, чтобы принимать еще один бой с наполовину поредевшими рядами. Они больше не собирались рисковать, лишь глухо зарычали и вновь принялись рвать и глотать, большими кусками, мясо и плоть Бурого.

— Уходим.

Я взял Нату за руку.

— Им не до нас. Но лучше не ждать, пока передумают.

— Посмотри, — Ната взволнованно указала рукой — Опять…

На холме у места сражения стал вздуваться земляной бугор. Мелкие камни отлетали в стороны, почва раздалась, и появилось что-то вроде воронки с вывернутыми краями. Потом из земли показались знакомые когти на морщинистой, мощной лапе…

— Это свинорыл. Я тебе рассказывал о таком. Да мы уже видели его в провале, если ты не забыла…

Туша Свинорыла выползла на поверхность. Он приподнял массивную голову, хрюкнул, почти как настоящий боров, подслеповато прищурился и, увидев одну из мертвых собак, ухватил ее когтями. Стая, видя, как одна из их товарок исчезает в земляном провале, разом вскинулась и бросилась к месту, куда скрылся подземный житель. Раздался утробный визг — первая, которая осмелилась сунуться в отверстие, выскочила назад с окровавленной мордой. Остальные сгрудились над норой, лая и рыча, но ни одна больше не решилась повторить нападения. Видимо, они уже хорошо понимали, что означает для любой из них вхождение в область, где перевес всегда будет не на их стороне… Впрочем, я помнил, какие размеры лап у этого зверя. Его собратья могли успеть вырасти еще больше — вряд ли они уступали собакам и в массе, и в силе.

— Откуда он взялся?

— Вылез на шум, наверное. У них должен быть очень хороший слух, раз зрение не очень… Когда мы пытались его подманить, он не стал вылезать.

— А чем ты его подманивал?

Ната заинтересованно разглядывала мечущихся псов.

— Хлебом пытался. Но он не реагировал.

— А я знаю… На что надо было. Он чует смерть. Так что на хлеб не стоило и пытаться!

— Смерть?

— Кровь. Он должен чувствовать кровь — как акула в море. Она тоже проплывает большое расстояние, если чует в воде кровь. Вот и эти такие же… Подземные акулы.

— Свинорылы. Подземные акулы. Ну… логика есть. Правда, я не знаю, как сейчас должна выглядеть и настоящая акула…

Ната вздохнула облегченно.

— Столько всего сразу. Мне показалось, что уже все… конец.

— Мне тоже…

Ната повернулась ко мне и взяла меня за руку.

— Если у нас не будет выхода — как сегодня… то тогда лучше убей меня сам! Обещаешь?

— Ты с ума сошла?

— Я не хочу быть съеденной заживо…

Я долго смотрел ей в глаза. Ната не играла — все говорила вполне серьезно.

— Ната… Я никому не позволю тебе сделать больно.

— Больно? Ты хороший, Дар. Только наивный… и мечтатель. Разве ты смог бы убить вот такого? А он бы смог. Нас всех. И знаешь… пойдем домой, в подвал. Мне совсем расхотелось путешествовать. Там так спокойно…