Двое в лодке

Первым делом он, как и Рябинова, увидел изгрызенный труп, рядом с которым стоял Столяров и не знал, куда ему деваться и что делать.

– Пошли! – Вестовой не оборачивался, чтобы не потерять контроль, обошел кустарник и осторожно ступил на голую землю.

Ковальски машинально открыл бокфлинт, посмотрел на два целехоньких капсюля и без эмоций вновь сомкнул вместе стволы и приклад.

Впереди раздалось шуршание.

– Уходит левее.

Профессиональному охотнику не требовались комментарии санитара. Он пригнулся, быстро догнал Вестового и стал продвигаться параллельно с ним в глубину сада.

Два стрелка на полусогнутых шагали в полутьме, рискуя нарваться на людоеда.

– Дядя Саша, ау! – в голос позвал Вестовой.

Тут же чуть впереди раздалось частое хихиканье.

«Метров десять, за деревом!» – мгновенно сообразил Ковальски и тут же выстрелил на звук.

Мутант выскочил на них, выбрал себе цель и бросился на охотника.

Стрелки ответили ему одновременно, да так, что он отлетел назад.

– Ты посмотри только! – Вестовой подбежал к телу и стал испуганно озираться. – Это Кузнецов. Дядя Саша прикрывался им как щитом, а потом бросил его в нас.

Охотник задергался. Он не знал, за что ему хвататься, перезаряжать ружье или доставать нож. У них на двоих оставался один патрон в стволе у Вестового. А дворник мог быть прямо здесь, на расстоянии вытянутой руки.

Ковальски выбрал перезарядку и шепотом бросил:

– Прикрой.

Егор Федорович опустился на одно колено рядом с молодым охотником. Они слушали, смотрели, втягивали носами воздух в надежде получить хоть какую-нибудь подсказку.

Всего в пятидесяти метрах от них крыльцо больницы. Безопасность, толстые стены. Телефон. Возможность вызвать милицию. Только наряд с парой пистолетов, абсолютно не готовый к тому, что здесь происходит, им не поможет. Да и как это будет выглядеть?

«Здравствуйте! Вас беспокоит психиатрическая клиника. У нас взбунтовались пациенты. Они стали есть людей. Помогите!»

Кто приедет на такой вызов?

Вестовой и Ковальски стояли в полумраке под развесистой старой яблоней, с ружьями наготове. Они не замечали, что прижимаются друг к другу спинами, не чувствовали холодного липкого пота, крохотными ручейками сползающего по спинам, колотящихся сердец и влажных ладоней.

Это вам не кабанчика стрелять!

Шорох рядом, почти под ногами, заставил их повернуться в одном направлении и вдарить из четырех стволов.

Мутант взвыл и отлетел в сторону.

– Попал! – заорал Вестовой, намереваясь броситься вперед.

Ковальски успел ухватить санитара за шиворот и рвануть на себя.

Вой раненого подтвердил попадание.

– Всех съем! – пролаял дядя Саша из темноты.

– На, жри! – Ковальски успел перезарядить ружье и выстрелил дважды.

– Уходит за больницу! – заявил Вестовой.

– Патронов мало взял, – досадовал Леонид. – Два в стволе, пара в кармане.

– А у меня уже ни единого, – испуганно прошептал санитар. – Нет, вот один и в ружье еще два.

Стрелки поднялись на опустевшее крыльцо и постучались в дверь больницы. Иртышный открыл им.

– Он ушел на другую сторону, – сухо доложил Вестовой.

– Его надо пристрелить! – заявил психиатр и встал так, что вроде и не собирался пускать их обратно в здание. – Надо идти всем! Он опасен! А если убежит?

– Патронов мало, и людей нет, чтобы ловить его, – мрачно сообщил Ковальски, плечиком отодвинул из прохода маленького доктора и протопал берцами прямо по кровавым разводам на полу.

Нина лежала тут, в вестибюле. Рядом с диванчиком для посетителей. Из-под простыни по недосмотру торчала окровавленная грязная кисть.

У стены стояли Серафима и Лиза. Девочка еле держалась на ногах.

Ковальски подошел к ней и заорал:

– Кто еще кроме тех четверых наверху и садовника?!

Мать бросилась к нему с кулаками, пытаясь защитить раненую дочь, но неожиданно получила такую пощечину, что отлетела на пару метров и села на пол.

– Нет! – воскликнула безрукая хромоножка, оттолкнулась от стены и бросилась к матери.

Ковальски не унимался:

– Кто еще?!

– Никого больше!

Охотник получил ответ, поверил в его искренность и тут же утих.

Иртышный подбежал к Карпатовой и стал помогать ей подняться.

– Все-таки двадцать этих гребаных шприцев! Вы набитые дуры, что мать, что дочь! – заявил он.

– Я тебя уволю! – провыла Серафима на весь холл.

– Забыла, старая тупая корова? Ты ведь меня уже уволила!

Она отошла от него как от чего-то мерзко пахнущего, поспешила вернуться к дочери и обнять страдающее дитя.

Мир с привычными координатами «я начальник, ты дурак» рухнул.

Карпатова оставила дочь, решительно подошла к посту медсестры и сняла телефонную трубку.

Иртышный тут же поспешил следом и надавил на рычаг.

Она пыталась бунтовать, но он не давал воспользоваться связью и заявил:

– Поймаем дворника и разберемся с остальными. К утру все будет так же, как и час назад.

– А смерть медсестры мы как объясним? Кузнецов где? – Голос заведующей снова набрал обороты.

Вестовой поспешил с ответом:

– Где-то в саду. Мы пока не нашли.

– Он жив? Аркадий Петрович, что вы молчите? Не знаете? Так отойдите отсюда. – Серафима оттеснила уволенного доктора от стойки и набрала «02».

Пошел гудок.