Двое в лодке

Машина тронулась. Четыре человека по периметру сопровождали ее, вглядываясь в темноту. Получив в руки огнестрельное оружие, мужчины не побросали самодельные пики, удерживали их при себе вместе со стволами. Если Коленька внезапно бросится на кого-то из темноты, есть вероятность, что он все одно напорется на пику, даже если жертва, намеченная им, не успеет нажать на курок.

Дорогу они преодолели без приключений.

Заходя в клинику, Ковальски и Вестовой переглянулись и поняли, что они не бойцы, а лохи. Все на радостях побежали к машине как последние идиоты. А вход кто будет охранять, медсестра Рябинова?

– Ай! – вскрикнула Рыжова, увидев труп санитарки, прикрытый простынкой, лежащий прямо тут, в коридоре. – Что у нее с рукой?!

Иртышный молча поднял белую ткань и носком ботинка, чтобы не касаться заразы, подтолкнул руку поближе к телу.

– Надо будет сжечь потом, – буднично сообщил он своей команде.

– Как?!

– Виктория Яковлевна, не волнуйтесь.

– Ведите меня к Николаю немедленно! Ужас!

«Да, ужас самый настоящий», – вынужден был согласиться с богачкой Вестовой, поглаживая родное ружьишко, теперь заряженное.

Санитар Семен глянул на трясущуюся дамочку и подкатил к ней вплотную, плохо скрывая сатиру за личиной верного подхалима. Когда еще простому мужику выпадет возможность пообщаться на короткой ноге с сильными мира сего, да еще в столь дерганой обстановке. А какая ухоженная кожа у этой барыни. Вы бы видели!

– Как доехали? Позвольте мне быть рядом с вами и охранять вас. – Вряд ли Семен так поступил, если бы побегал с мужиками по больничке, но пока в нем был переизбыток энергии.

Человек только на смену пришел. Он так и не понял до конца, что тут творится. Разве что Коленька ожил. Пусть и агрессивный. Так ведь оклемался!

Дамочку передернуло.

– Спасибо, не надо. – Она сморщила носик и сразу же добавила санитара в черный список. – Скажите, а где Карпатова? – обратилась женщина ко всем сразу. – Что здесь все-таки происходит?

Иртышный проигнорировал вопрос. Все остальные в эту тему тоже не лезли. Чур меня.

«Маман, сынулька теперь не ваш. Он стал лучше нас, хилых и сирых», – подумал доктор.

Вестовой воспользовался паузой и крепко прикрутил пику к дробовику. Теперь ему не надо было удерживать ее. Удобно, практично, рационально.

Иртышный подошел к Ковальски и заявил:

– Нам надо идти наверх. – С этими словами он торжественно вручил самодельное копье Рыжовой, стоящей на кривых ногах, подобрал окровавленный топор, валявшийся в углу, повернулся к охотнику и провел пальцем себе по горлу.

Ковальски ответил ему легким кивком и стал отдавать распоряжения как на охоте:

– Санитары забирают Викторию Яковлевну и идут в палату к раненым. Я, Иртышный и Макаров отправляемся на второй этаж, вернемся минут через десять.

– У вас раненые? – спросила женщина.

– Пойдемте, я вас провожу. – Семен продолжал окружать дамочку заботой и вниманием.

Иртышный забросил за спину двустволку, которую получил при распределении оружия от Ковальски, забрал у Вестового связку ключей и открыл дверь на второй этаж.

Когда они поднялись выше, Макаров не выдержал и спросил:

– Чего делать-то надо, мужики?

– У нас там двое психов привязанных лежат. Придется им головы отрубить.

– Как отрубить?!

– Обыкновенно, топором. Пока Коленька где-то бегает.

– Серьезно! Сын Рыжовой выздоровел?

Мужики вошли на этаж, замерли, посмотрели влево-вправо. Оба крыла пусты. Решетки на торцевых окнах с обеих сторон на месте. Могло быть и хуже.

– Я бы не сказал, что выздоровел. Скорее поздоровел, – шепотом отшутился Ковальски, выдвигаясь к одиночным камерам.

Иртышный бросил взгляд на часы и сказал:

– «Скорая» должна быть здесь через десять минут. Наряд милиции – через час. А вы быстро к нам добрались.

– Ага, пару раз едва столб по дороге не поймали, – нервно ответил Макаров.

– А ее чего привез?

– Ей какая-то перепуганная дура позвонила и начала ездить по ушам, мол, у вас тут ЧП. После чего Рыжова не только меня к вам послала, так еще и сама со мной поехала. Мать можно понять. Сын-то ее где?

– В саду. С чего мы толпой-то вас встречать вышли? – нехотя ответил Иртышный. – Я просил только ваш номер узнать и позвонить вам напрямую. Ладно, проехали.

Коридор быстро закончился. Мужики встали, прислушались и не уловили никаких посторонних шумов.

– Идем к Петру, – сделал выбор доктор.

Ковальски осторожно отодвинул заслонку глазка и посмотрел внутрь. Потом он моргнул, ухмыльнулся и сообщил, что дверь можно открывать. Иртышный понял, что впереди что-то не так, с волнением провернул ключ и отодвинул засов.

Внутри никого не было. А окно оставалось целым и закрытым!

Иртышный аж заикаться стал:

– Кто-то зашел внутрь и выпустил олигофрена, – рассуждал он вслух. – Мы в глубокой заднице, господа-товарищи. Что с соседом?! – Доктор нехорошо дернулся, пожевал верхнюю губу, как ошпаренный вылетел в коридор и бросился к соседней камере.

Привычка соблюдать меры безопасности, выработанная за годы практики, не позволила ему сразу открыть дверь. Он посмотрел внутрь, отпрянул от створки, вскинул дробовик.