Двоедушники

– Чего ты не понимаешь? – терпеливо уточнил Никита, хотя и насупился.

– У тебя пистолет! Откуда?

Он коротко вздохнул:

– Давай потом, а?

– Откуда, Никита?

– На террасе у меня лежал, под скамьёй в тайничке под кровлей. Вынул, когда ходил Марецкому звонить.

– Пистолет твой?

– Нет, Райды. Я только знал всё время, что он лежит там, – Никита начал терять терпение. – Какая разница, Лада?

Разница, вообще-то, кое-какая была. Если Макс регулярно ходил в тир, то стрелял ли когда-нибудь Никита, было неизвестно. Впрочем, в любом случае оба они в последние восемь месяцев не тренировались.

– Зачем ты его взял?

В его взгляде появилась укоризна.

– Лада, неужели ты думала, что я решился взять тебя в Пограничье, рассчитывая все угрозы отводить голыми руками?

– Никита, но ведь ты так кого-нибудь застрелишь!

– Да что ты говоришь? – угрюмо усмехнулся он, но, взглянув на меня, пожал плечами и проговорил убийственно серьёзно: – Надеюсь, не кого-нибудь, а того, кого нужно.

– Ты всё ещё хочешь убить Райду?!

Никита тяжело и медленно вздохнул:

– Не всё ещё, а уже снова. Но не эта цель сейчас в приоритете, так что расслабься и не нервничай.

– Расслабиться?! Ник, всего-то надо было меня предупредить, я ж перепугалась, когда ты палить начал!

– Да, ты права, стоило тебе сказать раньше. Прости меня, – он успокаивающе погладил меня по волосам и чуть приобнял. – Ну, ладно, давай стучаться.

Он подошёл к двери и энергично постучал. Стук вышел довольно глухой – видать, дверь была очень толстая. Но нас всё же услышали.

Сначала в приоткрывшуюся дверь высунулась женщина лет тридцати, гладко причёсанная и с абсолютно равнодушной физиономией. Никита что-то долго ей говорил, постоянно сбиваясь и поправляясь. Когда он закончил, женщина смерила всё таким же равнодушным взглядом сначала его, затем меня и исчезла за дверью.

– Что ты ей сказал?

– Чтобы она доложила госпоже, что пришёл бывший футляр её сына и хочет задать пару вопросов.

– Как ужасно звучит!

– Да, звучит не очень, – согласился Никита. – Но эта формулировка никого в Пограничье не шокирует.

Прошла пара минут, и дверь открылась снова. Женщина сказала всего одно слово и сделала характерный приглашающий жест.

Никита пошёл за ней, а я позади, отставая от него на полшага.

Коридор по ту сторону двери был погружён в полумрак, но в небольшой комнате, куда мы втроём вошли, горели, и довольно ярко, сразу несколько волшебных круглых светильников. Такой свет в окнах мы бы точно заметили, но, видимо, окна покоев госпожи Эбера выходили не на сторону парадного крыльца, а на противоположную.

Сама «бабка» поднялась нам навстречу из кресла, застеленного пушистым пледом. Она выглядела точь-в-точь так, как в тот раз: суровая и мрачная, затянутая в длинное тёмное платье. Она и тогда, летом, выглядела уже очень пожилой дамой. А сейчас и вовсе старуха старухой.

Никита почтительно поклонился ей и заговорил.

Дама выслушала, сцепив перед грудью костлявые восковые пальцы, губы её сложились в брезгливую гримасу. Она задала вопрос, потом ещё один, покачала головой и произнесла короткий, но очень выразительный монолог. Конечно же, я ни слова не поняла, но и без переводчика было ясно, что видала она нас в гробу, потому что у неё и без нас есть причина для безмерных страданий, и вникать в проблемы неведомо откуда взявшихся иномирян она совершенно не собирается. Видимо, я не ошиблась в своём вольном переводе, потому что Никита заметно помрачнел.

Тем не менее, он отвесил старой даме столь же почтительный прощальный поклон и кивнул мне:

– Уходим.

Оказавшись за резной дверью, Никита взмахнул стиснутым кулаком и резко выругался.

– Что, Ник?! Что тебе сказала эта карга?

– Я не упоминал ни Павлика, ни Алишу, а только спросил, где вероятнее всего я смогу найти Райду. Но она сама уточнила, не я ли являюсь биологическим отцом ребёнка. После чего она выдала, что у неё больше нет сына, которым она гордилась, а планы старых или новых футляров её не интересуют. Как не интересует её и маленький ублюдок, в котором нет ни капли крови Эбера.

– Вот же стерва!

– Угу. Никогда не думал, что на долю секунды я посочувствую Райде, – криво усмехнулся Никита.

Я обняла его.

– Слушай, Ник, всё это, конечно, очень неприятно, но ты не зря это выслушал. Мы теперь хотя бы знаем, что раз уж Павлику тут настолько не рады, Райда точно не привезёт его сюда.

– Верно, – Никита стиснул меня покрепче и отпустил. – Будем двигаться дальше.

Он взял меня за руку, и мы сделали уже несколько шагов прочь, как позади дверь открылась снова, и раздался низкий мужской голос:

– Никита!

Никита резко обернулся, всмотрелся в невысокого полного мужчину в мешковатом тёмном облачении, действительно напоминающем монашеское.

– Марус?! Не ожидал, – Никита покачал головой и пошёл навстречу.

Они пожали руки и даже похлопали друг друга по плечам.

– Не думал увидеться с тобой снова, тем более здесь! – проговорил Марус, неуверенно улыбаясь. Его акцент был сильным и очень забавным, но разобрать можно было.