Иногда вагон плавно покачивался. Очень плавно, очень приятно. Изредка кресла легонько потрясывало. Это совершенно не мешало, но напоминало, что вагон не стоит на месте. Потому что иногда казалось: он стоит, настолько ровным и бесшумным был ход. И то правда, с чего бы ему шуметь и трястись: ехал-то он не по рельсам, а мчался, надетый на струну, как бусина. Или как массивный кулон на подвеске, если уж совсем придираться к мелочам и описывать точнее.
Всё пространство вагона делилось на отсеки, разгороженные каким-то странным и умным стеклом. Эти стеклянные перегородки были прозрачными только при посадке, а как только вагон двинулся, они сразу же потеряли прозрачность и стали такими же тёмными, как и внешние стены. И стало казаться, что в вагоне едем только мы с Никитой, в таком маленьком персональном вагончике размером с наше сидячее купе.
Первые полчаса пути я смотрела в окно. Как помахал мне на прощание Ромка, оставшийся на платформе, как мгновенно осталась позади и сама каменная платформа, на вид примерно такого же возраста, как и все здешние древние камни. Как открылся вид на мрачноватые и бесцветные просторы с лесистыми холмами до самого горизонта. И как до последнего, пока вагон не стал поворачивать, над холмами возвышалась грозная портальная башня Таркалина, вершины которой так и не было видно даже издалека.
Потом на несколько минут потемнели и боковые окна: одно – огромное, во всю длину купе, второе – поуже, в двери, ведущей наружу. Но окна почти сразу же просветлели, и за ними неспешно потянулся идиллический пейзаж с зелёными лугами, с голубыми полосками нешироких рек, с овечками на их берегах и даже с какими-то невысокими строениями. Где-то явно должны были быть и пейзане в простых, но добротных нарядах, занятые своим нехитрым каждодневным трудом, но вот ни одной человеческой души я не разглядела, как ни старалась.
Ещё некоторое время я глазела в окно, но мне довольно быстро наскучило, и я решила заняться дальнейшим изучением действительности.
– Ник, дай мне эти карточки!
Он глянул на меня с недоумением.
– Да ну тебя, Никита! Сдачу дай посмотреть – я сразу не разглядела!
Никита вытащил из заднего кармана небольшие разноцветные карточки и сунул мне. Они были совсем маленькие, продолговатые, с закруглёнными углами. Тонкие и невероятно гибкие, так что даже в трубочку можно было скатать. Но не бумажные. Что-то вроде прочного полиэтилена или другого пластика. И весьма весёленьких расцветочек: с узорами, с какими-то примитивными, будто детскими, рисунками, с надписями, буквы в которых напоминали что-то среднее между арабским и тайским алфавитами.
– Странные деньги у них! – усмехнулась я. – Прикольные, да?!
– Угу, – согласился Никита. – Прикольные. Только в Таркалине такие и остались. В Траонари наличкой давно не пользуются. Хотя эти принимают везде, по произвольному курсу…
– И много тут?
Никита скосил глаза на карточки, разложенные на моих коленях, и потыкал пальцем:
– Пять каратов, десять и двадцать. Много.
– Тридцать пять – много?
– Я не знаю, какая здесь инфляция, но когда я последний раз уходил в Пограничье, мне отец вот такую таркалинскую пятёрку дал и сказал, что на неделю мне хватит.
– Хватило?
– Угу. Трёшку ещё домой обратно принёс.
У меня с математикой так себе взаимоотношения, поэтому как я ни старалась в следующую пару минут прикинуть примерную покупательную способность нашей сдачи, у меня в итоге всё время выходили сумасшедшие деньги.
– То есть, ты хочешь сказать…
– Я ничего не хочу сказать, – вздохнул Никита. – Этого в Траонари хватит примерно на то, чтобы арендовать жильё и нормально питаться месяц. А в самом Таркалине – и все три месяца, там жизнь дешевле.
– Получается, та карточка, которую мне сунул Ромка – это…
– …это было целое состояние, – подтвердил Никита. – Сто каратов.
– А ничего себе он должок вернул!..
Никита только пожал плечами:
– Твоя совесть может быть спокойна: ты у него ничего не просила и последнее не отнимала.
Я задумалась, перебирая и рассматривая прикольные цветные карточки.
Ромка обстоятельно и с немалым достоинством до конца исполнил роль гостеприимного хозяина. Во-первых, он действительно напоил нас чаем с бутербродами на слегка пригоревших тостах. Во-вторых, он степенно выспросил нас о дальнейших планах и, узнав, что останавливаться в поместье мы не будем, а попытаемся как можно быстрее попасть в Траонари, сказал, что проводит нас до транспортной станции. Никита хотел было отказаться, сказав, что дорогу знает, но Ромка отрезал, что в этой местности два ствола лучше одного. В-третьих, он поинтересовался, а на чём мы собираемся ехать. Видимо, были варианты. Никита только плечами пожал. Вряд ли он представлял, на чём именно мы сможем уехать, воспользовавшись неосмотрительным предложением аристократа Ариаса.