Двоедушница

– Уходите! – Мать по-прежнему не открывала, словно боялась ее увидеть. – Говорю вам, Вера – дома! Если вы не уйдете, я позвоню в полицию!

– Совсем, что ли, тронулась? – проорала она в ответ. – Ты сама меня в магазин послала! – И снова со всей силы надавила на звонок. Когда палец заболел, она заколотила в дверь ногами. Изнутри не доносилось ни звука. Окончательно обессилев, Арсеника привалилась плечом к стене и прислушалась.

– Да, – говорила мать, явно не отходя далеко от двери, – да, кто-то пытается проникнуть в квартиру…

– В психушку позвони! – со злостью выкрикнула Арсеника и бросилась вниз по лестнице.

Выскочив на улицу, саданула кулаком по домофону и застыла, прислонившись лбом к холодному металлу входной двери.

Даже не верилось, что все это действительно с ней происходит. Безо всяких объяснений ее только что выставили из собственного дома. Вещи, деньги, документы Ники – все осталось там, внутри.

Сейчас у Арсеники не было ничего, кроме того, что на ней. И в городе она никого не знала.

Отступив на несколько шагов и запрокинув голову, она отыскала взглядом окна своей квартиры. Какого черта произошло у матери в голове за тот час, что ее не было? Что там у нее за Вера?..

К утру наверняка одумается. Но до утра нужно было где-то перекантоваться.

Снежные крупинки, подхваченные ледяным ветром, больно впивались в лицо и шею. Опустив голову, Арсеника побрела прочь от родного подъезда. Мимо прогрохотала ржавая «Волга». Щурясь от летящего в глаза снега, Арсеника посмотрела ей вслед и вдруг ускорила шаг, озаренная внезапной идеей.

– Стой! – крикнула она и бросилась вперед по тротуару, размахивая руками в попытке привлечь к себе внимание. Ее заметили. Тяжелая машина притормозила и некоторое время катилась по дорожной наледи, пока не замерла в отдалении, дымя выхлопной трубой. Арсеника и сама несколько раз поскользнулась и чуть не упала, пока не вцепилась в ручку передней двери и не забралась на пассажирское сиденье, которое на этот раз показалось не таким уж грязным.

– Подвези меня, пожалуйста, снова.

Темноволосая девчонка стянула с головы наушники и вопросительно подняла брови. Энтузиазмом при этом явно не пылала.

– Я ошиблась. Мне нужно не сюда. Поможешь?

Тяжело вздохнув, та передернула рычаг коробки передач. Внутри что-то подозрительно хрустнуло.

– Показывай дорогу.

Арсеника даже представить не могла, что сама, по доброй воле явится туда, где потеряла себя. Но мысль о том, что придется ночевать на вокзале или, еще хуже, прямо на улице, внушала гораздо больший ужас, чем перспектива провести ночь в квартире Дева.

Она больше не позволит ему к себе прикоснуться.

Только бы впустил…

Цепенея от неприятных воспоминаний, которые вызывало здесь все, начиная от крашеных в зеленый стен и заканчивая тухлой вонью на лестничных клетках, Арсеника поднялась на нужный этаж и замерла перед той самой дверью. Вдохнула. Выдохнула. И позвонила.

Сквозь приоткрывшуюся щель из полумрака квартиры потянуло дымом сандаловых палочек. Атмосфера недавнего унижения возвращалась последовательно и неумолимо, и главный ее источник в поношенном спортивном костюме – низко расстегнутый воротник куртки позволял разглядеть вязь татуировки – стоял сейчас в дверном проеме. Черные волосы парня топорщились вокруг сдвинутого на затылок оптического прибора, похожего на стимпанковые очки-гогглы.

– Привет, – сказала она первой, потому что Дев здороваться не спешил. – Впустишь?

Он сдвинул ее в сторону и окинул взглядом лестничную клетку. Убедившись, что Арсеника пришла одна, кивнул и посторонился.

– Ты со своим?

Только сейчас Арсеника поняла, что руку по-прежнему оттягивает пакет с вином и хлебом. Протянув его Деву, она начала снимать куртку.

Квартира тонула в полумраке. Единственным светлым пятном была кухня – оттуда по коридору разливался белый больничный свет, и именно туда с дрожью внутри направилась Арсеника. Дев сидел за столом, заваленным проводами, обрезками проволоки и деталями неизвестно чего. Снова нацепил свои высокотехнологичные очки, которые, скорее всего, были обыкновенной лупой, и пристально разглядывал лежащую перед ним микросхему, периодически тыкая в нее паяльником. От раскаленного конца прибора поднимался резко пахнущий дымок. Все вместе – темнота, резкие тени от лампы дневного света и этот парень с прической безумного ученого, нависший над непонятным механизмом, – выглядело довольно гротескно.

Арсеника присела на край стула и обнаружила стакан с вином. Открытая бутылка стояла рядом. Себе он не налил.

Она сделала глоток, поерзала и кашлянула. Дев продолжал орудовать паяльником молча. От нечего делать Арсеника стянула со стола штуковину, напоминающую сломанные электронные часы, и повертела ее в руках.

– Положи на место!

Надо же, а с виду ничего не замечает…

– А что ты делаешь?

Он посмотрел прямо на нее сквозь эти свои жутковатые линзы, в которых отражался трепещущий яркий блик лампы.

– Оптимизирую конструкцию токоприемников.

И снова уткнулся в работу.

– Дев, послушай…

– М-м?