Двойная наживка

— Помнишь, что у нас на этой неделе Нуньес?

Нуньес означал громкий процесс о подлоге, который начала компания.

Нуньес был биржевым маклером, который сам у себя украл яхту и пытался переправить ее в Бимини тайком от страховой компании. Декер нащелкал несколько снимков и вел наблюдение: он должен был выступить на процессе в качестве свидетеля компании.

— Ты мой главный свидетель, — сказал Лу. — Звезда процесса.

— На этой неделе, Лу, не смогу.

— Какого черта? Что ты хочешь сказать?

Декер ответил:

— У меня сложности.

— Никаких чертовых сложностей. У тебя будут большие сложности со мной, если ты не появишься на процессе.

Его мятные конфетки яростно щелкнули.

— Этот гад ползучий хотел украсть у нас два миллиона долларов.

— У тебя есть мои снимки, пленки, отчеты… — сказал Декер.

— Судейским будет нужна твоя улыбающаяся рожа, — сказал Лу Зикатто. — Будь там, мистер оператор.

Он повесил трубку.

Второе лицо, которому Декер попытался дозвониться, была Кетрин.

Первый раз телефон оказался занятым. Две минуты спустя он сделал новую попытку. К телефону подошел мужчина. Похоже, что это был Джеймс, хиропрактик. Он ответил не так, как отвечают на телефонный звонок воспитанные люди, а так, как говорят доктора: не вежливое «хелло», а резкое «да». Как будто разговор с другим существом человеческой породы причинял ему боль в заднице.

Декер повесил трубку, открыл банку пива и поставил на стерео альбом Боба Сигера. Он подумал: а как выглядит новый дом Кетрин, есть ли у нее такая утопленная в полу ванна с мраморной облицовкой, какую она всегда хотела иметь?

Внезапно он представил себе Кетрин в пенной ванне, это видение промелькнуло в воображении Декера, вызвав стеснение в груди.

Он в полусне лежал на диване, когда зазвонил телефон. Автоответчик откликнулся на третий звонок, Декер сел и услышал голос Эла Гарсии:

— Позвони мне, как только придешь.

Гарсия был полицейский детектив и старый друг. На автоответчике, правда, его голос звучал не дружески, а как-то до чертиков профессионально. Декера это немного обеспокоило. Он выпил две чашки черного растворимого кофе прежде, чем перезвонить.

— Эй, сержант, в чем дело?

Гарсия сказал:

— Ты в своем трейлере?

— Нет, я нежусь на крыше отеля «Кокосовая Роща». У них тут фестиваль Морган Фэйрчайлд, и меня выбрали судьей по купальным костюмам.

Будь это обычная ситуация, Гарсия непременно выдал бы какую-нибудь приличествующую случаю забористую реплику, но сегодня он ограничился вежливым хихиканьем.

— Нам надо поговорить, — сказал детектив мягко. — Встретимся минут через тридцать.

Было ясно, что у Гарсии на уме что-то серьезное. Декер побрился и надел свежую рубашку. Он легко мог догадаться, что случилось. Вероятно, луизианский полицейский нашел эти три мешка с дерьмом, которых Декер огрел ломом на шоссе. Они, конечно, поклялись, что этот негодяй из Майами избил их и ограбил. На машине Хертца была карта с именем и адресом Декера, и найти его по этим данным было делом профессиональной любезности. Эл Гарсия, вероятно, принесет с собой ордер на задержание от округа Сейнт Чарльз.

Декер не особенно спешил вернуться в Луизиану, тем более под давлением. Он думал, что опровергнуть сфабрикованное обвинение в разбойном нападении, если оно исходило от грабителей с большой дороги, было делом несложным. Но что, если тем временем, они начали раскручивать дело Дики Локхарта? Декеру не хотелось быть поблизости, если дойдет до ареста Скинка.

Скинк был серьезной проблемой. Если бы Декер не вовлек этого безумного отшельника в свою работу, Дики Локхарт был бы еще жив. С другой стороны, было возможно, что именно Локхарт организовал убийство Роберта Клинча и Отта Пикни. Декер не знал, что делать дальше: получалась проклятая неразбериха. Скинк нравился Декеру, и ему была ненавистна мысль о том, что Скинк попадет в газовую камеру из-за алчного подонка вроде Локхарта. Но убийство есть убийство. Приводя в порядок свой трейлер, очищая его от заплесневевшей одежды, постиранной неделю назад, Декер прикидывал, не рассказать ли Гарсии всю историю: она была настолько странной, что даже у полицейского из Майами могла вызвать сочувствие. Но Декер все-таки решил попридержать язык, по крайней мере, пока. По-видимому, была большая надежда на то, что Скинка вообще не найдут или даже не заподозрят в этом убийстве. Декер понимал и то, что Скинк мог не видеть ничего неправильного в своих действиях и, возможно, в один прекрасный день он появится в полной готовности нести ответственность за все, что совершил. Такая возможность всегда остается, если имеешь дело с хронически непредсказуемыми личностями.