Двойная взлётная 2

Отворачиваюсь, смотрю в окно на яркие огни вечерней столицы, Андрей за рулем, едем домой, на моих коленях бутылка элитного шампанского, специально забрала, чтобы разбить о головы Шульгина и Громова при встрече, передать привет от Гены, урод, мать его.

Если, конечно, встречу.

Нас культурно выпроводили из ресторана, второй мой поход в «Сайгон» закончился разбитым носом кандидата в мэры и опухшей губой героя дня по моей личной версии — Андрея Макарова.

— Извини, что так вышло, дурацкий вечер.

— Дурацкий, согласна. Но не надо было махать кулаками.

— Я защищал свою женщину.

— Андрей, вот тебя никто не просил этого делать, и я не твоя женщина, — сорвалась, повысила голос, потому что достало это его благородство и правильность. До того приторно, что сахарным песком скрипит на зубах.

— Да ты слишком красивая, чтоб быть чьей-то, всегда независимая и сильная, ничем не пронять.

А еще дура гордая, так говорил Громов.

— Я далеко не такая.

— Нет, именно такая. А ты заметила? Мы сейчас ссоримся реально как семейная пара после испорченного похода в ресторан.

Андрей смеется, улыбаюсь сама, смотрю на него, как он морщится, трогая разбитую губу, но я не стану обрабатывать его раны. Хватит, было уже раз такое, достаточно.

Глажу ладонью по животу, это успокаивает и расслабляет, думаю о малыше или малышке, не знаю пока, кто там и какого цвета у ребенка будут глаза, или вообще на кого он будет похож.

— Кто его отец?

— Мужчина, — отвечаю не сразу.

— Ты все еще любишь его?

Рука замирает на месте. Люблю ли я его? Точнее, их. Не могу сказать уверенно. Что есть любовь? Когда не хватает воздуха, потому что их нет рядом? Когда так хочешь увидеть, а воспоминания щиплет глаза слезами?

— Он обидел тебя? Он женат? Почему вы не вместе?

— Чересчур много вопросов, у нас что, викторина?

— Хочу знать и понять, что с тобой случилось.

— Ты слишком любопытный, это утомляет, к тому же драчун, плохой пример для Семёна, а он говорил, что ты классный мужик.

Заехали во двор, фонари горят ярко, в подъезде ничем не воняет, дом высокой культуры быта, не то что мой бывший клоповник.

— Я провожу.

— Андрей, я взрослая девочка, сама дойду. У меня есть чем обороняться в случае чего, — показываю бутылку.

— Нет, ты уже сходила сама в туалет.

С ним бесполезно спорить, такое чувство, что теперь Андрей возьмет надо мной шефство и будет следовать везде, играя в благородного рыцаря.

— Проводи, конечно, а то вдруг там дракон прилетел. Я поняла, отчего твоя невеста изменила тебе: ты жуткий зануда, она нашла мужика без заморочек.

— Она просто трахнулась с моим шефом, по глупости познакомил их на корпоративе.

— О, даже так. Первое правило: не бери на корпоратив невесту.

— Я не знал такого правила.

— Век живи, век учись.

Лифт открылся на моем этаже, шагнула вперед, но Андрей потянул за руку на себя.

— Давай без нежностей, мне сегодня хватило.

— Я просто, не полезу с поцелуями.

— И это я ценю.

— Спокойной ночи и еще раз извини за испорченный вечер.

— Ну что ты, было весело, «Сайгон» теперь мое любимое во всей столице место. Хорошей ночи, Андрей.

— Если что, звони, ты знаешь мой номер.

— В любое время?

— Да.

— А если я захочу ананас и селедку? Беременным как что взбредет в голову.

— Найду, привезу, накормлю.

— Страшный ты человек, Макаров.

Вышла, лифт почти бесшумно закрылся, поехал вниз. Странный парень, не могу понять, какой он на самом деле. Надо завязывать искать в людях плохое и думать об их корысти. Не могут же все быть подонками?

Открываю дверь в прихожей темно, пытаюсь нащупать выключатель, но рука замирает на месте. Отчетливо чувствую запах смородины, Громовский парфюм, это его аромат.

Сердце останавливается, а потом учащает ритм, пальцы покалывает, словно иголками, в голове миллион вопросов, закрываю дверь на замок, так и не включив свет, беру бутылку за горлышко, тихо иду в сторону комнаты брата.

— Сёма, — зову громким шепотом. — Семён.

Мне никто не отвечает, за дверью лишь горит ночник, открываю ее, делаю шаг назад, застываю на месте, не веря своим глазам. На диване Семёна спит Громов, в брюках, рубашке, туфли валяются на полу.

— Какого хрена…

Не успеваю высказать все, что думаю, сзади мне зажимают рот рукой. Не надо даже говорить, кто это, я узнаю своих мужчин по запаху, как верная самка, чую моментально.

— Ч-ш-ш-ш, птичка, не кричи. Дай Терминатору поспать.

— Отпусти меня.

— Говори шепотом, тут наверняка кругом прослушка, — Артём шепчет на ухо, а я не сразу соображаю, о чем он. — Черт, как же я скучал по тебе.

Разворачивает к себе лицом, в полумраке квартиры вижу лишь его черные глаза и контрастом бледную кожу. Мы стоим так близко друг к другу, нас разделяет бутылка шампанского в моих руках.

Артём не дает опомниться, тянет за шею на себя, ведет носом по виску, шумно вдыхая воздух, а потом скользит по щеке языком, как это любил делать раньше, как маньяк, пробуя свою добычу на вкус.

— Артём, — мой тихий стон в тишине.

— Скучал, не представляешь как, моя птичка. Выворачивало всего, как наркомана конченого, почти снова начал, зная, что не простишь мне. Но, дьявол, я такой слабый без тебя оказался.