Двойная взлётная 2

По спине повели ладонью, движение, вот меня уже обнимают, накрывая живот руками.

— Привет, птичка, — тихий шепот на ухо, поцелуй в шею. — Думала, я просто так оставлю тебя наедине с мыслями?

— Я вообще о тебе не думаю.

Мотыльки снова взмывают вверх, царапая крыльями сердце.

Оборачиваюсь у Артема черные глаза, смотрит внимательно в самую душу. Кусаю губы, разглядывая лицо и синяк на скуле.

— Пришел сказать, что нес бред. Но это мои страхи, где-то там, глубоко внутри меня, я боюсь впервые в жизни, что могу накосячить, а это будет уже не исправить. Что это все не игра, не выстроенная схема, где можно в любой момент что-то поменять. Это настоящая жизнь, которой я до этого не жил. Это ты. Это дети, а еще, моя зависимость в прошлом.

Вода стекает по моему лицу, Артём проводит пальцами по щекам, шее, накрывая грудь. Мне понятны его страхи, сама этого боюсь и солгу, что не думала.

— А еще…

— Что?

— Хотел сказать.

— Что сказать?

— Люблю тебя.

— Еще.

— Люблю.

— Ты такой противный Шульгин.

— Знаю.

— Но я все равно люблю тебя.

Целует, ухватив за шею, так болезненно, вышибая из легких весь воздух. А затем, оторвавшись, ведет языком по щеке, шумно вдыхая. Чувствую, как дрожат его рука и он сам, накрываю ладонью татуировку птички, ловя удары его сердца.

Спускается ниже, лаская плечи, грудь, до легкой боли прикусывая сосок, грудь такая чувствительная, возбуждение растекается по телу. А ладонь Мужчины, лежащая на животе, скользит ниже, накрывая промежность, массируя, надавливая пальцами на клитор.

Поняла, что с беременностью все ощущения стали в два раза сильнее, острее, больше. Что там говорила доктор? Все можно, но только в меру.

Когда у меня хоть с одним из них была мера?

Артём не переставая ласкает клитор, целует в губы, беру сама его член в руку, сжимаю, делаю несколько движений, оттягивая крайнюю плоть, нежно лаская набухшую головку. Спускаюсь по толстому стволу ниже, до яиц.

— Птичка, скажи, что тебе можно заниматься сексом. Я же так сейчас солью тебе в руку.

— Можно, — улыбаюсь.

С силой всасывает губы, разворачивая за плечи к себе спиной, упираюсь руками в кафельную стену. Чувствую, как снова трогает, нежно сношая двумя пальцами, размазывая мою влагу по половым губам, сдерживаю стоны.

А когда медленно входит членом, задыхаюсь от эмоций и наполненности. Движения аккуратные, он растягивает меня, насаживая на свой член, гладит спину, опускаясь на ягодицы, сжимает их. Он не торопится, сдерживает рвущуюся наружу страсть, выходит почти полностью и снова заполняет собой.

Царапаю ногтями кафель, хочу больше, сильнее, глубже, хриплые стоны вырываются из груди. Бедра дрожат, мне надо всего несколько толчков, и я кончу.

— Артём…боже мой…да…да…еще…а-а-а-а…

— Иди ко мне.

Не понимаю, как рядом оказался Игорь, душевая просторная, вода тропическим душем стекает с потолка. Он голый, так близко, отрывает мои руки от стены, заставляя опереться на себя, целует, тут же лаская грудь, чуть сдавливая сосок.

Их снова двое, это невероятно. Сознание разрывает от желания и страсти, я все еще принимаю член Артёма, его медленные и глубокие проникновения. Игорь придерживает животик, целует шею, лаская грудь.

Чувствую приближение своего оргазма, мышцы сокращаются, я сжимаю член Артёма сильнее, кричу, приподнимаясь на цыпочки, пытаясь соскочить с него, но меня удерживают.

— Кончаю… да…боже мой…да…не могу больше…

Чувствую, как член пульсирует во мне, как теплая сперма заполняет влагалище, как Артём стонет, с силой сжимая бедра.

— Да, Крис, да, детка, кончай.

Если бы не Игорь, я бы, наверное, упала на дно душевой, но он держит меня, начинает натирать клитор, Артём выходит из меня, а я кончаю снова, смотря в зеленые глаза Громова, задыхаясь от собственного оргазма.

— Игорь, нет, прекрати, господи…да…а-а-а-а-а-а-а-а…

Мои мотыльки без сил упали в глубокую пропасть, сломав крылья. В глазах моего мужчины столько искушения и порока я облизываю губы, веду рукой по его груди, по татуировке грозного Зевса, ниже.

Гладкая кожа, дорожка волос, уходящих в пах, крупный член, он подрагивает, блестит мокрой головкой.

Я прекрасно знаю и помню, как он умеет им трахать, а еще пальцами, доводить меня до исступления и оргазма со сквиртом.

— Крис, не облизывай больше так свои губки, а то мне придется трахнуть тебя в этот сладкий ротик.

Пошляк.

Смотрю в глаза, Артём гладит меня по спине, убирая волосы, целуя в плечо, а я сама ласкаю свою грудь, специально облизывая губы.

— Ты думал, я испугаюсь?

— Крис, не провоцируй, я боюсь навредить малышам.

— Ты такой трогательный, даже не знаю, что мне больше нравится: эта забота или то, как ты меня трахал не переставая.

— Крис.

Сжимает челюсти, сверкает глазами.

— Она тебя провоцирует, вот теперь у кого яйца из нас троих, — Артём смеется.

Опускаюсь на колени, зажимаю член рукой, сразу беру в рот почти наполовину, вынимаю, посасываю головку, облизываю, снова беру в рот. Скольжу губами по стволу до самых яиц.

— Твою же мать… Крис, блядь, девочка… что ты со мной делаешь?