Двойная взлётная 2

Вел тот образ жизни, к которому привык: алкоголь, женщины, наркотики, за них периодически отхватывал от Громова, но меня это не останавливало. А потом, нет, я не осознал, что это есть зло и порок, который разрушает меня изнутри. Ни один наркоман не остановится после проповеди.

Я встретил ее — мое персональное удовольствие, непохожую ни на одну женщину, хотя я не знаток. Думал отпустить, но те месяцы, что не видел ее, чуть не посадили на дурь снова. Не отпускало.

Теперь мы бизнесмены, поставки элитных и очень дорогих деликатесов с Севера в самые пафосные рестораны двух столиц. «Прачечная» закрыта, но мозг требует новых задач, поэтому консультирую горе бизнесменов по путям выхода из жопы, в которую они залезли.

— Артём, что ты делаешь?

— Хочу свою жену прямо сейчас.

Жадно целую, сжимаю грудь, она стала больше, Кристина так остро реагирует на ее ласки. Хочу снять с нее белье, но не получается.

— Постой, порвешь, я сама.

Расстегивает лифчик, освобождая грудь, опускаюсь, целую соски, кружу языком, засасывая, по рецепторам бьет вкус молока, это заводит еще больше. Член стоит колом, соскучился до смерти, хотя всего три дня не были вместе, пришлось лететь на Сахалин.

— А сейчас к другим новостям. Скандал в мире авиации. Одна из крупнейших компаний отказывается пока комментировать, как у их пилота и бортпроводника бизнес-джета оказалось на борту полкилограмма самого убойного наркотика в мире.

— Тёма, постой, дай пульт, вот черт, секунду.

Кристина тянется в сторону, делает звук громче, все еще обнимает меня, внимательно смотрит на плазму.

— В распоряжение нашего канала попало видео задержания пилота Дмитрия Курапова и стюардессы Жанны Савченок сразу после рейса. По имеющейся информации, борт летел без пассажиров, и, как на нем оказались наркотики, они объяснить не могут. Подозреваемые в хранение и перевозке наркотических веществ задержаны, ведется следствие. А я хочу вам напомнить, что высшая мера наказания за данное преступление — лишение свободы от десяти до пятнадцати лет.

— Ахуеть. Ты это слышал?

— Птичка, это плохое слово, его не стоит произносить.

— Это ваши дела?

— Какие дела?

— Вот эти? — показывает на телевизор, там напуганная брюнетка в униформе стюардессы и мужчина в летной форме закрывают лица руками.

— Конечно, нет, за кого ты нас принимаешь? Крис, стоит, аж яйца ломит, можно я уже трахну свою жену?

Девушка внимательно вглядывается в глаза, прищуривает глазки, о чем-то думает, потом улыбается.

— Вот хитрец, но любимому мужу отказать не могу.

Сама стягивает с меня штаны и белье, освобождая член, сжимает его. Ведет по стволу, целует в губы, ерзает попкой, трется грудью. Снимаю футболку, кидаю в сторону, снимаю с нее домашние шортики. Нас как двух голодных подростка, штырит друг от друга.

— Ах-х-ха-а… боже мой… а-а-а-а-а-а.

Громко стонет, когда я, накрыв ее киску, массирую клитор, уже такая влажная, размазываю выделения по гладким складочкам, а через минуту захожу истекающим от смазки членом в ее девочку.

— Я так скучала.

Шепчет в губы, царапает плечи, сжимаю грудь, чувствую, как между пальцев течет молоко. Это чистый, невероятный кайф, от него срывает окончательно.

Хочу иметь ее долго, медленно, выбивая стоны и крики, чувствовать оргазмы, но все так остро, что нет сил управлять своими эмоциями.

С ней всегда так.

Что-то летит на пол, разбивается, Кристина обхватывает меня ногами, вхожу глубже, она такая горячая и влажная внутри.

— Тёма, сильнее…да… а-а-а-а… боже мой… еще…еще…

Не могу отказать своей жене, даже не верится, что она моя. Нет, правильно будет: наша.

Кристина дрожит в моих руках, сокращается мышцами на члене, зажимает рот ладонью, чтобы не разбудить детей. Не могу сдерживать себя сам, мышцы сводит судорогой удовольствия, яйца поджимаются, кончаю с хриплым стоном, глубоко в ее пульсирующее на моем члене влагалище.

— Почему я? Скажи, птичка. — голоса нет совсем, дышу часто.

— Я не знала, что ты, вы сами сказали: «Выбирай», наверное, чтоб хоть один из вас, но точно никуда от меня не делся.

— Дурная, мы и так уже никуда не денемся.

Смеется, специально сжимает мышцы, выдаивая из меня последние капли спермы, провожу языком по шее и кусаю нежную кожу.

— Ты, когда проснулась после наркоза в клинике, первым делом сказала достать из сумки коробочку, я еще от шока отцовства не отошел, а тут сразу стал женихом. Люблю тебя, ты знаешь?

— Знаю, — смотрит серьезно, трогает пальцами лицо. — Но дорога в клубы вам закрыта навсегда.

— А-ха-ха-ха… Хорошо, только с тобой. Напьемся того пойла из джина и лама, а потом полетаем, хорошо?

— Хорошо.

— Вы чуть весь дом не разбудили и детей. Можно было делать все тише? Варвара два раза просыпалась.

Громов уверенной походкой заходит на кухню в руках плюшевый жираф, тычет им в нашу сторону.

— Твоя дочь, вот и успокаивай, — Кристина хитро улыбается.

— Почему это моя? Может, Шульгина?

— Я не поняла, что за претензии?

— Крис, это ревность.

— Так, отошел в сторону, теперь я буду любить свою женщину, заметь, твою жену, только искупаю. А если проснутся мои дети, дай водички, почитай сказку и скажи, что папочка будет нескоро.