Двойная взлётная

Не хочу сама этого разговора, но надо. Я не могу вот так работать, когда прекрасно понимаю, как он меня ненавидит, потому что я не отвечаю ему взаимностью, при этом утверждает, что любит.

Олег где-то задерживается, а вот пассажиры уже прибыли. Вглядываюсь в приближающийся автомобиль, черный «Ягуар», тот самый, что привез меня сюда. Красивый разворот, двери распахиваются с двух сторон, а из моей груди вырывается невольный стон.

Старперы, говоришь? Скукота в Праге смертная? Кто вообще туда летает?

Ну вам-то двоим нигде не скучно.

Громов и Шульгин как всегда великолепны, шикарные костюмы, отутюженные рубашки, Артём в очках. В их манерах сквозят небрежность и превосходство, а еще чувствуется немереное количество денег, на которые, если они захотят, могут купить весь мир.

Но что странно, на меня они почти не смотрят. Так, словно я часть трапа или самолета.

Я забыла про третьего пассажира.

Последним идет коренастый мужчина, серый костюм, на вид старше Игоря и Артёма, наверное, ему за сорок, почти лысый. Держу спину ровно, так, что уже ломит позвоночник, а внутри меня странное, до того неприятное чувство, что оно скручивает тело спазмами боли.

— Добрый день. Добро пожаловать на борт.

Приглашаю пассажиров подняться по трапу, двое моих случайных любовников уже зашли, а вот мужчина задержался, оценивающе окидывая меня взглядом.

Поганый взгляд, за эти секунды, что он смотрит, кажется, меня поимели, расчленили, потом собрали и еще раз поимели. Глаза мутные, как грязное болото, кожа лица в рытвинах от оспы, полные губы, мощная шея. Его не красит даже дорогой костюм.

Я видела много кого — от миллионеров и арабских шейхов до депутатов и членов правительства, но такого персонажа мне не приходилось еще обслуживать.

— На, отнеси в салон и налей что выпить.

Впихивает мне в руки дипломат, толкая по трапу наверх, неприятно трогая за ягодицы.

— Я бы вас попросила не трогать меня.

Стараюсь дышать глубже, думая, как мне справиться с этим хамом.

— Конечно, попросишь и будешь просить еще.

Это кто вообще, блядь, такой?

Уношу дипломат на сиденье, Олег наконец появился, надо взлетать, мужчины о чем-то говорят в салоне. Надеюсь, этот наглый третий пассажир будет вести себя нормально, я терпеть такого точно не намерена.

— Как там тебя, Кристина? Принеси коньячка и лимончик.

Ему все равно, что мы еще не взлетели, джет только вырулил на взлетную полосу. Режу лимон, разливая коньяк, несу пассажирам.

Сердце замирает в груди, уши закладывает, не хочу смотреть на Шульгина и Громова. Как только шасси отрываются от земли, ставлю поднос на стол, держась за спинку сиденья, чтоб не упасть.

Поднимаю глаза, а меня словно сбивает фура на пустой трассе. Они не знают меня, видят впервые, именно это читается на их лицах.

— Хорошая девочка, да? — тот третий мужчина причмокивает губами, отпивая коньяк, снова разглядывает меня. — А у вас тут можно трахаться, а, детка?

У нас тут все, оказывается, можно, дядя. И трахаться, и вот так смотреть, после того как трахали. Можно презирать, ненавидеть, можно думать, что ты мужик, а ты просто дерьмо.

— Нет, у нас нельзя. По статистике, которую, кстати, доказали ученые из Великобритании, секс на высоте десять тысяч метров вызывает давление в яичках, их просто может разорвать.

Несу с ходу самую дебильную чушь, но с умным видом. Лысый мужик давится лимоном, Шульгин с Громовым громко смеются. Чтоб этот коньяк встал им поперек горла. Хорошо, что лететь недолго, видеть их не могу. Ухожу к себе, нервно поправляю волосы, переставляю бокалы.

Порядочная девочка внутри моего сознания качает головой в знак того, что я дура полная. Господи, а чего я хотела? Что они встретят меня с распростертыми объятиями, прижмут к своей широкой груди? Оскорбятся и не допустят такого обращения к девушке от постороннего мужика? Размажут по взлетному полю этого лысого урода?

Крис, принцы давно вымерли, остались одни драконы. Не обольщайся.

Глава 22

— Гена, я могу накидать тебе с десяток схем отмывания твоих кровных, но нелегально заработанных миллионов в подпольных казино, притонах и на тотализаторах. Но ты пойми, дорогой мой друг, очень дорогой, это все небыстро.

— Артём, не еби мне мозг, я все равно ничего не пойму, ты мне скажи, как лучше и быстрее. Я ведь в долгу не останусь.

— А ты куда торопишься, Гена? Ждешь в гости прокуратуру, спишь на миллионах и пьешь сердечные капли?

— Ой, Громов, как смешно. Я вам башляю нехилый процент, ваша «прачечная» лучшая, поэтому я здесь и открыто с вами базарю.

— Конечно, потому что мы делаем все правильно, а это требует много затрат, сил, привлечение людей, создание нужной движухи и пускание пыли в глаза. Сайты, пресса, фонды.

В салоне джета шла неспешная беседа, Гена, как мужчины называли ту мерзкую лысую гориллу, потел, вливал в себя коньяк, жевал лимон не морщась и был задумчив.

Натираю бокалы, пялясь в одну точку, слушаю разговор, чувствуя, как волосы шевелятся на затылке, а по позвоночнику бежит холодный пот. С кем вообще я связалась? Прачечная? Они что, отмывают деньги за процент? Это ведь незаконно.