Двойная жизнь волшебницы

Теперь смысл этого бредового письма становился более или менее ясен подругам. Виллина пыталась усыпить бдительность питерской родни Анфисы. Видимо, она опасалась угрозы, которая исходила от них. Но зачем же, умирая, взяла с Анфисы клятву найти этих людей и…

– Виллина хотела, чтобы Анфиса отомстила им! – ахнула Леся, которую внезапно осенило. – Пока Анфиса была маленькой и слабой, Виллина защищала ее и прятала в Тарасовке от питерской родни. Но когда Анфиса выросла, Виллина сочла, что у той достаточно силы, чтобы отомстить своим врагам.

Василий кивнул.

– Очень похоже на правду. Анфиса тоже что-то в этом роде мне перед своим бегством говорила.

– Что именно?

– Ну, что она теперь сильная. А после смерти Виллины вся колдовская сила старухи перешла к ней. Дескать, Виллина провела особый обряд, по которому вся ее сила перешла не к кому-то, а непосредственно к Анфисе. И теперь Анфиса может и лечить, и калечить.

И видя, как изменились лица подруг, Василий поспешно прибавил:

– Сама Виллина в жизни никого не покалечила, кроме Ваньки-Хромого, но он по заслугам получил. Никто Виллину ни словом не упрекнул. А вот Анфисе она твердо в голову вбила, что та должна своим родичам отомстить и деньги назад себе вернуть. Вот Анфиса в Питер и подалась! Мстить!

– Погоди, какие именно деньги Анфиса должна была вернуть?

– Ну те, что родня у ее отца, а значит, и у нее самой и ее матери отняли!

До сих пор подруги как-то не задумывались о том, что помимо мамы и бабушки у Анфисы должен был иметься еще и отец. Пока что они приняли как аксиому, что отец у Анфисы умер, по этой причине мать и привезла девочку в Тарасовку к Виллине. Ну а куда еще девать девчонку одинокой женщине? Только везти ее к своей собственной матери. Но если отец Анфисы был богат, но ни она сама, ни ее мать этих денег не увидели, не могло ли это стать поводом для кровной обиды?

– Погоди-ка, – остановила Василия Кира. – А что ты знаешь про отца Анфисы?

Василий развел руками.

– Ничего.

– Как? Совсем ничего? Даже имя не знаешь?

– Анфиса только говорила, что ее мама с отцом очень любили друг друга. Души друг в друге не чаяли. И когда ее отец умер, мама тоже недолго протянула. А сама Виллина всегда говорила, что мать Анфисы сгубила тоска по мужу. Она не смогла и не захотела жить без своего любимого мужа.

– Даже ради дочери?

– Да, даже ради дочери.

Ну, допустим, всякое бывает в жизни. Но это ведь не основание, чтобы совсем ничего не рассказывать девочке об ее отце?

– Хотя бы его имя Анфиса должна была знать?

– Я как-то спросил ее, как ее батьку покойного звали, но Анфиса запретила говорить мне на эту тему.

– Почему?

– Мы маленькие были. Виллина внучке сказала, что не надо ей знать имя своего отца, а паче того произносить его вслух. Потому что тогда черти услышат и придут за ней. И даже мысленно не надо его призывать, потому что те же черти могут все равно услышать.

– Черти?

– Виллина странной очень была, – вздохнул Василий. – Недаром ведь не успела она еще у нас в Тарасовке поселиться, как люди про нее уже знали, что она знахарка, может лечить, а может и чего учудить. Только, говорю вам, Виллина добрая была, зла никому не делала и не желала. Поэтому и люди к ней без опаски шли. Знали, если греха за ними перед Виллиной нет, то ничего плохого она им не сделает.

– Но почему девочке нельзя было даже упоминать имя ее покойного папы?

Этого подруги понять не могли. Но видать, у самой Виллины был свой взгляд на жизнь. Она не считала, что маленьким детям надо задумываться о серьезных или тем более печальных вещах. И если фотографии мамы маленькая Анфиса видела и не раз, то человек, который был ее отцом, оставался для нее полной загадкой.

– Поэтому-то я так и удивился, когда Анфиса заговорила со мной про своего отца.

Случилось это в день похорон Виллины. В доме гудели пришедшие помянуть старуху. Многим в Тарасовке покойница сделала немало добра. И хотя нрав у нее был не слишком приветливый, Виллину в селе уважали. И люди хоть и с опаской, но все же пришли на поминки знахарки. Накрыть на стол Анфисе помогли соседки. А сама она, улучив минутку, выскользнула из дома, сделав знак жениху последовать за ней.

Василий думал, что Анфиса хочет обсудить с ним что-то по хозяйским делам. Например, когда они поженятся и в каком доме станут жить. Василию бы хотелось, чтобы они с Анфисой поселились у него в доме, но он опасался, что две хозяйки под одной крышей не уживутся. Так что он был согласен и на дом Виллины, хотя жилище знахарки не могло не пугать бедного парня.

Однако Анфиса сказала совсем не то, что ожидал услышать от нее Василий. Разговор пошел совсем не в том русле.

– Уеду я скоро, Васенька! – воскликнула Анфиса, едва поцеловав Василия. – Прости, но тебя с собой не зову.

– Что?