Двойная звезда

— Вы слушайте меня. Уверяю вас, что все, что может дать такой нос — это привлечь к себе внимание. Устроит вас, если какой-то знакомый, увидев вас, скажет: “Черт, этот увалень напоминает Дока Бродбента. Конечно, это не он, но здорово похож”. А?

— Думаю, да. Особенно, если он уверен, что это не я Предполагается, что я сейчас на… В общем, в настоящий момент меня на Земле не должно быть.

— Он будет совершенно убежден, что это не вы, потому что мы изменим вашу походку. Это самая характерная ваша черта. Если вы будете ходить иначе, то никто не подумает, что это вы — просто здоровый широкоплечий парень, который немного смахивает на вас.

— О’кэй, покажите, как ходить.

— Нет, этому вы никогда не научитесь. Придется вынудить вас ходить так, как нужно.

— Как это?

— Мы насыплем горсть камешков или чего-нибудь в этом роде в носки ваших туфель. Это заставит вас больше опираться на пятки и ходить прямо. Вы не сможете ходить скользящей кошачьей походкой космонавта. М-м-м… А плечи вам придется скрепить какой-нибудь лентой, чтобы она напоминала о том, что их нужно немного отставить назад. Этого будет достаточно.

— И вы полагаете, что меня не узнают только потому, что я буду ходить иначе?

— Конечно. Ваши знакомые не смогут понять, почему они уверены, что это не вы, но неосознанное убеждение в этом поставит факт вне всяких сомнений. О, я, конечно, немного подправлю ваше лицо, просто для того, чтобы вы увереннее чувствовали себя — но это не обязательно.

Мы вернулись в комнату. Я все еще оставался “Бенни Греем”; после того, как я вхожу в роль, вернуться к своему истинному “я” мне удается только усилием воли. Дюбуа разговаривал с кем-то по фону; он поднял глаза, увидел меня и у него отвалилась челюсть. Пулей выскочив из защитного места, он резко спросил:

— Кто этот тип? Куда делся актер?

На меня он взглянул только раз и больше смотреть не удосужился. “Бенни Грей” — такой усталый, отталкивающий человек, что на него и смотреть-то не стоит.

— Какой актер? — отозвался я ровным бесцветным голосом Бенни. Дюбуа снова взглянул на меня. Взглянув, он начал было отворачиваться, но тут его взгляд упал на мою одежду. Бродбент расхохотался и хлопнул его по плечу.

— А ты еще говорил, что он не умеет играть! — И резко добавил: — Ты со всеми успел связаться, Джок?

— Да, — Дюбуа еще раз взглянул на меня, совершенно пораженный, и отвел взгляд.

— О’кэй. Через четыре минуты нам нужно уходить. Ну а теперь посмотрим, как быстро ты расправишься со мной, Лоренцо.

Дэк уже снял один ботинок, блузу и задрал сорочку так, чтобы я смог скрепить его плечи, как вдруг над входом загорелся сигнал и зазвенел звонок. Он застыл. — Джок? Разве мы ждем кого-нибудь?

— Вероятно, это Лонгстон. Он сказал, что, может быть, успеет зайти до того, как мы смоемся отсюда. — Дюбуа направился к двери.

— Нет, это не Лонгстон. Должно быть, это… — и не успел я расслышать, кого Бродбент назвал в качестве неожиданного гостя, как Дюбуа отпер дверь. В проеме возвышался похожий на гигантскую поганку марсианин.

В какой-то отчаянный миг я ничего не видел, кроме марсианина. И поэтому не заметил человека, стоящего позади него. Не заметил и боевого жезла, зажатого в псевдоконечности марсианина.

Затем марсианин вплыл в комнату, а за ним — человек, и дверь закрылась. Марсианин проскрипел:

— Добрый день, джентльмены. Собираетесь куда-то?

Я прямо-таки оцепенел и как будто прирос к месту от приступа острой ксенофобии. Дэк был не в счет из-за полуснятой одежды. Но зато малыш Джок Дюбуа действовал в порыве того простого героизма, который сделал его в моих глазах возлюбленным братом, и в результате которого ему пришлось погибнуть. Он всем телом бросился на боевой жезл. Прямо на него — он не сделал даже малейшей попытки увернуться.

Должно быть, он был мертв еще до того, как его тело коснулось пола — в животе его зияла дыра, в которую можно было спокойно засунуть кулак. Но перед смертью он успел вцепиться в псевдоконечность и, падая, потянул ее за собой так, что она на несколько дюймов выскочила из шеи чудовища. Псевдоконечность растянулась как резиновая и с треском оборвалась у самого основания, а несчастный Джок продолжал сжимать ее мертвыми руками.

Человек, который заскочил в номер вслед за этой вонючкой, прежде чем выстрелить, вынужден был сделать шаг в сторону — и вот тут-то он допустил ошибку. Ему сначала надо было пристрелить Дэка, потом меня. Вместо этого он выстрелил сперва в мертвого Джока, а уж второго выстрела ему сделать не пришлось — Дэк разрядил свою пушку прямо ему в лицо. Мне даже и в голову не пришло, что Дэк вооружен.

Обезоруженный марсианин даже не пытался бежать. Дэк вскочил на ноги, приблизился к марсианину и сказал:

— А-аа, Р’Ррингрил. Встретились.

— Встретились, капитан Дэк Бродбент, — проскрежетал марсианин и добавил: — Ты скажешь моему гнезду?

— Я скажу твоему гнезду, Р’Ррингрил.

— Благодарю тебя, капитан Дэк Бродбент.