Двойня для Цербера

Сырое мясо с привкусом елки. Отвратительно. Меня передергивает, но я продолжаю глупо улыбаться. Такая уж у меня реакция на стресс.

— Что-то еще, Олег Владимирович? — официант почтительно склоняет голову, а его голос дрожит.

— Пока все, — бросает Олег по-барски.

Чувствую себя так же дискомфортно, как и этот бедолага. Но пока в зале мы не одни, я могу дышать хотя бы перед раз и не скрести ногтями края сиденья.

Увы, мое шаткое равновесие улетучивается вместе с чуть ли не растворившимся в воздухе официантом.

— Олег, зачем все это? — спрашиваю я, стараясь звучать нормально, хотя во рту сухо, а горло забивает слезный ком.

— Решил пообедать с тобой и пообщаться, — улыбается, судорожно сжав в пальцах вилку. — Как учеба, кстати?

— Хорошо, — киваю я и тут же замолкаю, потому что не знаю, о чем говорить с чужим мужчиной.

— Ася, я тебя напрягаю? — спрашивает спокойно, продолжая деформировать вилку.

Я помимо своей воли представляю, как эти пальцы сжимаются на моей шее, лишая возможности дышать. А потом вновь даруют ее. От этих мыслей взгляд начинает блуждать по его телу и, боже мой, натыкается на губы. Смотрю на них и память услужливо подкидывает воспоминания о том, какие они горячие и нежные. А еще властные и требовательные.

Наваждение какое-то.

— Просто я не понимаю…, — лепечу онемевшими губами. — Не понимаю, зачем я здесь.

— Действительно, не понимаешь? — смотрит на меня так удивленно, будто я слабоумная и назвала белое черным. — А зачем обычно мужчины приглашают пообедать красивых женщин?

— Олег, — выдыхаю я его имя, не в силах поверить в то, что это свидание.

Глупое свидание-сюрприз. Словно я кукла, которую можно вытащить из домика и посадить на стульчик перед собой.

— Подойди ко мне, Агния, — буквально приказывает он.

Словно в трансе встаю и, медленно переступая ватными ногами, подхожу к нему, человеку, о котором ходят абсолютно жуткие слухи. И который непостижимо притягателен.

Останавливаюсь в нескольких шагах от него и не знаю куда деться от похотливого, раздевающего взгляда.

Олег протягивает руку, хватает меня за запястье и дергает на себя. Я теряю равновесие и лечу вниз. Приземляюсь на его колени. Мужчина усаживает меня поудобнее и обвивает рукой талию.

Его тело, большое, горячее и пульсирующее, прижимается ко мне, и от этой близости сознание начинает блуждать, а пальцы — неметь.

Не знаю, куда деть руки и укладываю себе на колени. А вот Олег свои распускать не стесняется. Проводит пальцем над вырезом летнего сарафана, а потом укладывает ладонь, пахнущую чем-то сладко-табачным, мне на шею.

Прижимает к себе так крепко, что я лопатками чувствую гулкие удары его сердца.

— Ты такая красивая, Асечка, — хриплый шепот обжигает висок и заставляет пульс вновь подскочить до ста. — Я тебя никуда больше от себя не отпущу.

Его слова они такие оскорбительные… и так заводят. Что со мной творится? Просто безумие какое-то. Оно горит в его глазах.

Горячие губы касаются моей шеи, а пальцы гуляют по телу, пытаясь познать его сквозь тонкую, чуть влажную ткань.

Я падаю в пропасть и могу зацепиться только за него, но проблема в том, что как раз Олег меня в нее и утягивает.

От его горячих прикосновений на моем теле уже нет живого места, но останавливаться этот властный, ненасытный зверь не собирается.

Никогда еще мужчины не обращались со мной подобным образом. Я вообще очень мало соприкасалась с чувственными, и тем более плотскими, удовольствиями. Поцелуи да легкие ласки — большего я своему бывшему парню не позволяла. Впрочем, Витя был хорошо воспитан, и я даже представить не могу, что он бы полез мне под юбку.

Олег другой. Для него имеют значения только собственные желания, и сейчас он стремительно преумножает мой опыт. Пальцы грубо дергают меня за волосы на затылке, управляя мной как тряпичной куклой.

Разумом я понимаю, что сейчас произойдет нечто ужасное, но тело, онемевшее от шока, отказывается бороться. Мой рот вновь накрывают губы, вкус которых я еще не успела позабыть. Пытаюсь хотя бы сделать этот поцелуй более нежным, но рука еще жестче надавливает на затылок, а язык уже проникает в рот и познает его в полном объеме.

Полет в никуда продолжается, а в мозгу мигает красным неоном одна-единственная мысль: «этого просто не может быть». Злюсь на него. А еще больше на себя. Как не злиться, если по низу живота прокатывается жаркая волна и начинает завязываться в тугой, тянущий узел. Скрещиваю лодыжки и сжимаю бедра, которые гладит через ткань сарафана его рука, надеясь, что это поможет. Становится только хуже — возбуждение разливается, захватив поясницу, и теперь под невесомыми трусиками все ноет и трепещет в ожидании большего.

— Не надо, — прошу я онемевшими губами, когда он отрывается от меня, позволив отдышаться. — Прекрати, Олег, умоляю.

— Тебе не нравится? — хрипло спрашивает он, просунув ладонь между моих коленок. — Я же знаю, что ты хочешь. Держу пари, что вся мокрая.