Двойня в подарок

Но сил хватает только опуститься на край кровати.

А если бы я не выбежала?! Тим сел бы в машину… Зажмуриваюсь от страха. А если бы мы не поругались и утром решили бы поехать с детьми…

Сердце останавливается от ужаса. Сжимаю кулачки, силясь не разреветься. И подрываюсь с места, подгоняемая совершенно непонятным порывом.

Нужно бежать вниз. К Тимофею.

Наскоро переодевшись, скатываюсь по лестнице. Второпях надеваю пуховик и дутики, подаренные Морозовым. И выскочив во двор, быстрым шагом иду к нему. Тимофей что-то вещает посреди толпы. Еще успокаивает кого-то.

– Близко подходить нельзя, – заявляет соседям. – Важно не затоптать место происшествия.

Соседи расступаются, пропуская меня к мужу. Робко становлюсь рядом. И тут же лапища Морозова ложится мне на плечо.

– Нужно руку перевязать, – напоминаю еле слышно.

– Сейчас полицейских дождемся, – улыбается он. – Судя по сирене уже по нашему кварталу едут.

Потом на кухне, пытаюсь припомнить всю цепочку событий. Но куда там! Мысли разлетаются в разные стороны. Кошусь на Тимофея. В синей майке, плотно обтягивающей крепкое тело, он похож на героя блокбастера. Сильный… упрямый… С перевязанной рукой и чумазой физиономией, наскоро отмытой от копоти.

Розовощекий лейтенант, сидящий напротив меня, вежливо откашливается.

– Валерия Васильевна…

Ах, ну да!

Второпях рассказываю, как выскочила на крыльцо вслед за мужем. И снова залипаю на Морозове.

– Давайте отпустим мою жену, – предлагает он совершенно спокойно. – У нас же дочки новорожденные без присмотра…

– Да, конечно-конечно, – тут же соглашается лейтенант.

Ухожу наверх, к дочкам. Надя уже меняет подгузник Аленке.

– Анна Тимофеевна уже ждет, – роняет коротко.

Подхватив Анечку, усаживаюсь на диванчик.

– Лишь бы молоко не пропало, – вздыхаю тяжко.

– Думай о хорошем, – улыбается мне Надежда.

Киваю, прикусывая губу. Прижав к себе малышку, пытаюсь успокоиться.

Все живы и здоровы. А машина… Мне лично все равно на чем ездить! Могу пешком ходить!

Главное, Тимофей любит меня!

Меня…

Любит…

Даже не верится, что такое возможно.

Такой успешный и красивый мужик как Морозов мог выбрать себе любую женщину.

А он…

Влюбился в меня, самую обычную замухрышку.

По щекам бегут слезы. Утираю их тыльной стороной ладони и даже не пытаюсь успокоиться.

– Лера, – укоризненно смотрит на меня Надежда. Протягивает бумажную салфетку. – Хватит плакать. Твое настроение передается детям. Ты с ними сейчас одно целое.

– Да, хорошо, – мямлю еле слышно.

Уложив дочек в кроватки, лишь на минуту замираю посреди детской.

Умом понимаю, что надо отдохнуть. Завтра будет обычный день, полный заботы о детях. Но ноги сами несут меня вниз, где муж о чем-то беседует с серьезным человеком в прокурорских погонах.

Хочу убежать. Не до меня сейчас.

Но Тимофей находит меня взглядом.

– Лера, – бросает коротко. – Подойди, пожалуйста.

В два шага оказываюсь рядом. И отпускаю прочь все волнения и горести, как только крепкая мужская рука ложится мне на плечи.

– Знакомьтесь, Леонид Иванович, это Лера. Моя жена.

Прокурор вежливо кивает. А Тимофей морщась от боли, прижимает к себе раненую руку.

– Может, принести обезболивающее? – спрашиваю, напряженно вглядываясь в родное лицо. Еле сдерживаюсь, чтобы не провести ладонью по небритой щеке, не кинуться на шею при посторонних.

– Не надо, – мотает головой Тимофей и, прижавшись губами к моему виску, добавляет чуть тише. – Ты – мое лекарство!

44

К часу ночи наша кухня больше похожа на штаб. Сосед дядя Коля клюет носом над рюмочкой наливки и ни в какую не хочет уходить домой. Хотя Надежда все пытается увести его. На столе, накрытом к чаю, стоят полупустые чашки. А на круглом большом блюде вместо вишневого пирога остались одни крошки.

Сижу на диване в обнимку с Тимофеем. Изредка кошусь на темный экран радионяни. В детской все спокойно. Девчонки спят. Рассеянно смотрю на полыхающий пламенем камин, вид. неющийся через широкий проем. И даже с места не хочу двигаться.

– И все-таки, это Анквист, – глубокомысленно заявляет хмурый Богдан. Насуплено трет затылок и меряет шагами кухню.

– Да ладно вам, – морщится Торганов, сидящий рядом с дядей Колей. – Следствие разберется. Но я ставлю на этого козла, который тут под воротами торчал… Вон дядя Коля видел!

– Страшный человек! – вздыхает Надин дед.

Дергаюсь, отгоняя ужасные мысли. Промедли я несколько минут, и Тимофей бы погиб!

Вовремя чуйка завопила «верни его!». Я и выскочила.

Прижимаюсь к крепкому накачанному боку мужа. Через тонкую майку чувствую его пальцы, слегка сдавливающие мое плечо.

– Не бойся. Я порешаю, – хрипло шепчет он.

Выдыхаю тихонечко, заставляя себя расслабиться. Впервые в жизни я могу положиться на кого-то другого. Тимофей никому не даст нас в обиду.

А я, дура, чуть все не испортила! Поверила не тому человеку.

Прикрываю глаза и сразу из дальних уголков памяти выплывает надменное лицо.

Как я могла поверить этой женщине? И верила до сих пор!

– Пойдем домой, дедуль, – зовет Надежда дядю Колю. – Люди уже спать хотят…

– А ты как же? – смотрит он подслеповато на внучку.