Двойня в подарок

– Испугалась? – шепчет он хрипло. Пальцы привычно скользят по моей шее. Ощупывают каждый позвонок. Опускаются чуть ниже ворота. Простые прикосновения. Но я плыву…

– Тима-а, – шепчу, обвивая руками талию мужа.

– Вот становись мэром и изведи всю эту шелупонь в городе. Пусть объезжают Шанск десятой дорогой… – решительно и хмуро заявляет Богдан Столетов, не обращая внимания на наши обнимашки.

– Это не Анквист, и не Литвин, – размышляет вслух Тимофей, не разжимая объятий. – Никто не знал о нашем визите на Моторную. Тут или случайность, или следили местные. Тогда точно замешан кто-то с комбината…

– Да все может быть, – задумчиво роняет Торганов. – Я знаком с учредителями и директором. Ни один доброго слова не заслуживает. Конченные гады.

Киваю, соглашаясь.

– Они на гиен похожи, – замечаю негромко. Но муж слышит каждое мое слово. Морщится нетерпеливо. Чувствую, как напрягаются мышцы, выдавая беспокойство Тимофея.

– Ладно, – цедит он недовольно. Проводит ладонью по моей спине и добавляет со вздохом. – Если за покушением стоит комбинат, то я так уж и быть пойду в мэры. Изведу эту шушеру. Клянусь.

– Как твой адвокат, я бы посоветовал не бросаться такими заявлениями, – довольно хохочет Дан.

– Ну хоть одна хорошая новость! – радостно ухмыляется Торганов.

Подняв голову, натыкаюсь на темный взгляд Тимофея.

– Ну что, девочка, – хрипло спрашивает он. – Ты согласна стать женой мэра?

45

– Согласна, – улыбается Лера. Моя жена и спасительница. Сграбастав в охапку, подхватываю на руки.

– Вы тут сами, пацаны, – роняю мимоходом. И устремляюсь наверх. В спальню.

Жена обвив мою шею руками, утыкается носом в плечо.

– Тима-а, мне стыдно… Неудобно…Они же сразу поймут…

Усмехаюсь плотоядно. Поймут, конечно! Большие мальчики.

– Лера-а, – шепчу, укладывая жену на кровать. И сам ложусь рядом. Пальцы ныряют под флисовую толстовку. Ладонь ложится на плоский животик. Обдумываю каждое движение.

Вверх или вниз?

– Дети, – охает Лера.

– Спят, – отвечаю так же тихо. Задираю толстовку. И осторожно обвожу пальцем пупок, затем двигаюсь чуть выше.

– Тима, – шепчет Лера, пытаясь вывернуться из моего захвата.

– Тихо, малыш, – вдавливаю девчонку в матрас. Фиксирую мягко. – Попалась, куропаточка! – усмехнувшись хрипло, нависаю с боку. Веду пальцами по шее, затем по ключице, подбираясь…

И сам фигею от собственных чувств. Крышу сносит от нежной кожи и порывистых вздохов, о наивных глазищ, темнеющих от желания.

– Лера, – накрываю ее губы своими. Язык хозяйничает во рту, руки лихорадочно задирают кофту. Лерины пальцы пытаются расстегнуть мои джинсы.

– Сейчас, малыш… Сейчас, – шепчу задыхаясь от накатившей эйфории. Эта женщина моя! Во всех смыслах. Отодвинув в сторону настойчивые руки, расстегиваю ремень и уже тяну молнию вниз, как из детской раздается хныканье.

– Может, успеем? – с сомнением смотрю на дверь.

– Не надейся даже, – вздыхает Лера. – Это Аленка. Сейчас Анечку разбудит.

И точно! Через секунду слышится другой, более требовательный вопль.

– Анна Тимофеевна, – улыбается Лера, подскакивая с кровати.

– Как ты их узнаешь? – вздыхаю, подрываясь следом.

– Так голоса разные и сами девочки тоже, – непонимающе смотрит Лера.

Пожимаю плечами.

Я, конечно, различаю их. Аннушка у нас дама серьезная. Главный начальник. А Аленка – попроще. Тихая такая. Даже не плачет никогда. Только хнычет.

– Помоги мне, – на ходу просит Лера.

– Я по смесям, – киваю, подходя к шкафчику. Ставлю бутылочки с водой в подогреватель. Достаю банку с детским питанием. И мысленно радуюсь, что подгузники достались Лере.

Краем глаза кошусь на тонкую фигурку жены. Совсем еще девчонка.

Но вот она решительно достает из кроватки Аленку и командует мне.

– Тима, бери Анечку…

Что? Зачем?

Желание, еще теплящиеся во мне, тут же сходит на нет. Я, конечно, беру дочек на руки. Но мне их подает Надя или Лера. А сам боюсь.

– Тим, – с легким укором смотрит Лера. С замиранием сердца достаю из кроватки Аню. И тут же попадаю под строгий взгляд старшей дочери.

– Девочка моя хорошая, – улыбаюсь ей. – Сейчас мама тебя переоденет и покормит…

– Тим, – зовет Лера. – Кажется у Алены температура. Переодень Аню и корми из бутылочки.

«Что? Я не умею!» – хочется заорать мне.

– Это не сложно, – роняет на ходу Лера. Роется в аптечке, выуживая электронный термометр.

– Думаешь? – ошалело перевожу взгляд с жены на дочку.

– Проще, чем выступить в суде, – улыбается она. Усаживается вместе с Аленой в кресло. Кормит и мерит температуру одновременно.

– Может, Надю вызвать? – спрашиваю неуверенно.

– Она уже спать легла, – мотает головой Лера. – Завтра придет.

– А если Алене станет плохо? – роняю нетерпеливо. – Мы же не справимся.

– Я ее покормлю. Ей передадутся мои антитела, – поясняет жена. – А Ане сегодня придется поужинать смесью.

– А как ты понимаешь, кого чем кормить? – спрашиваю, нерешительно расстегивая подгузник. Осторожно приподнимаю дочку, подкладывая новый. Аня завороженно смотрит на меня. А я на миг замираю от счастья.

Может в этих простых семейных радостях и заложен глубокий смысл? Может, именно из них и состоит настоящая жизнь? Дети… жена… простые хлопоты?