Двойняшки

Она задрожала от волнения, когда он поднял ее блузку из шерстяной органзы, открыв грудь солнечным лучам. Руки Декстера очень нежно - так же, как когда-то давно - стали гладить ее шею, плечи и грудь.

Он потрогал указательными пальцами ее соски и погладил кожу вокруг них. Декстер и Энн упали на землю, слившись в поцелуе.

Глаза Энн выдавали ее - она так страстно хотела его в эту минуту. Декстер разделся и сдернул с нее блузку, гладя ее живот, бедра и нежную кожу между ног, глубоко засунув в нее свои пальцы. Он прекрасно знал, что ей сейчас нужно - гораздо лучше, чем она сама.

Сердце Энн бешено заколотилось. Он уже много месяцев не делал с ней этого. Он поцеловал ее между ног, сначала нежно, потом более страстно. Она застонала и сжала бедра, удерживая лицо Декстера. А он продолжал ласкать самые чувствительные места ее тела, пока она не кончила, бурно и сильно, выкрикивая его имя.

Когда он поцеловал ее, на его губах был ее аромат. Зарычав, он глубоко вошел в нее. И тогда она снова закричала, нарушив тишину.

***

Энн сидела в личной ложе Декстера, из которой открывался прекрасный вид на поле для игры в поло.

А Декстер с удовольствием рассказывал о тонкостях игры, обсуждая разные матчи и сопровождая свои объяснения рассказом о различных курьезах из жизни игроков, которые сейчас находились на поле.

- Вчера утром на свалке в Демпси нашли подружку Энрике, - сказал он. Передозировка героина;

- Какой ужас! - вымолвила Энн, пораженная этой ужасной новостью. Она машинально гладила кончиками пальцев подарок Декстера - роскошное сапфировое колье, украшенное перламутром.

- Дорогая, вы приедете на наш фамильный матч в следующем месяце? обратилась к Энн Телма Уолкет, затянутая в темно-зеленый костюм от Шанель и все же выглядевшая на десять лет старше тех семидесяти, которые отмечала вот уже несколько лет подряд.

- Вообще-то у меня на следующий месяц запланирована деловая поездка в Египет, - ответила Энн, поворачиваясь к ней так, чтобы спрятать пятна, оставленные травой на ее блузке.

- Ерунда, вы же можете отложить свою поездку и помочь мне, командирским тоном заявила матрона.

- Да, мы, разумеется, приедем, - заверил ее Декстер.

- Очень хорошо, - высокомерно кивнула головой дама и, похлопав Энн по руке своей кистью, покрытой вздутыми голубыми венами, величественно удалилась.

- Ты не можешь пренебрегать светскими обязанностями, - сказал Декстер, указывая кончиком сигары на какого-то фотографа, снимавшего их. - Здесь расти нашим детям, и наша обязанность - поддерживать хорошие отношения с обществом, в котором мы живем, - нравоучительным тоном продолжал он.

- Но мне нужно приступать к новой книге. Я безуспешно пытаюсь начать ее уже больше года, - умоляющим голосом сказала Энн. - У меня же подписан контракт. До нашей свадьбы ты поощрял мою работу...

Хотя Энн из чувства долга и посещала вместе с Декстером игры в поло, скачки, прогулки на яхтах, охоту - то есть участвовала во всех его забавах, сам он уже не считал, что должен платить ей тем же, хотя раньше всячески подчеркивал, что разделяет интересы жены.

На территории своего поместья он даже построил замечательную студию для Энн в качестве подарка к свадьбе, а сейчас явно не хотел, чтобы она продолжала работать. Энн была так занята детьми и общественными мероприятиями Декстера, что на ее работу времени практически не оставалось.

А ей очень не хватало ее любимого дела. Ее фотографии вошли в постоянные экспозиции многих галерей и музеев мира, теперь она оторвалась от всего этого. Лишь одно в этом мире раньше не вызывало у нее сомнений ее талант. Он казался неотъемлемой частью ее души. А сейчас...

Она потеряла самое себя. И знала это. Она теряла ту часть себя, которая делала ее такой, какой она была.

Как же это могло случиться? И, конечно, она поняла.

Все произошло из-за любви. Она отказалась слишком от многого, когда влюбилась в Декстера. Но эта любовь умирала. "А если еще не умерла, - с испугом думала она, - то, во всяком случае, все шло к тому.

Почему бы мне не бросить это все? Собраться и начать все сначала?" В какой-то момент внутреннего раздумья она решала, что так и сделает. А когда думала, что это произойдет, у нее холодело внутри. И это не имело даже отношения к Декстеру. Она не сможет этого сделать. И тоже из-за любви любви к дочерям Керри и Грейси. Она не сможет уехать от них ни сейчас, ни позже. И эта любовь заставит ее навечно остаться в Палм-Бич.

До конца матча Декстер вел с ней почти светский разговор на общие темы. Пару раз на его лице появлялась какая-то странная улыбка. Но о работе Энн они больше не заговаривали.

Прошлое