Двойник

Беглый осмотр показал, что владелец подготовился к походу на совесть. — Теплые носки, запасной комплект белья, маленькая, в две ладони, керосинка, набор мелочей, без которых в лесу выжить крайне затруднительно, аккуратно перемотанные в плотный целлофан спички с несоразмерно длинной, беловатой головкой. Большая, успевшая прокоптиться, алюминиевая кружка. Но больше всего обрадовали лежащие рядком банки с тушенкой.

"Одна, две, три… пять… " — наскоро пересчитал свое богатство Андрей, не забывая в то же время озираться по сторонам. Теперь встреча с забывчивым охотником была для него вдвойне нежелательна.

"Ну… а кто тебе виноват", — не слишком и мучаясь в раздумьях, заключил Андрей, забрасывая неподъемный сидор за спину. Медленно поднялся, повесил оружие на шею и шагнул в холодную воду.

Найденный в кармашке рюкзака пакет с перцем Андрей тщательно рассыпал на месте своей неожиданной находки и теперь надеялся, что вода поможет сбить собак со следа., Успел пройти всего несколько метров вниз по течению и едва не ухнул в неглубокий, но быстрый поток. Прямо перед ним, в естественном углублении, оставленном крутым, обвалившимся бережком, лежал человек. Казалось, что он изо всех сил старался забиться в эту расселину. И это ему почти удалось. Наружу торчал лишь край плотной прорезиненной куртки, да виднелись странно вывернутые ноги в измазанных глиной джинсах, заправленных в высокие, с толстой рифленой подошвой, ботинки.

На этот раз Андрей не стал даже пытаться окликнуть лежащего. Он просто учуял легкий запашок, исходящий от находки.

Внимательно осмотрев изрытую, словно распаханную траву вокруг непонятного места, он выбрался на каменистый берег и настороженно сдернул с груди оружие. Минута, может, чуть меньше, прошла в напряженном изучении окрестностей. Ничего. Тихий стрекот проснувшихся кузнечиков, легкое журчание бегущей воды, и только.

Наконец Андрей решился, опустил рюкзак на выдранную с корнем осинку и медленно приблизился к мертвому.

Вытягивать закоченевшее тело из укрытия было неприятно, однако, когда он все же сумел выволочь жесткую, словно бревно, находку, то рванулся в сторону и, забыв о возможной опасности, согнулся над ручьем. Когда спазмы стихли, обмыл лицо, прополоскал рот водой и заставил себя вернуться к осмотру. Причиной, заставившей взбунтоваться желудок, оказался вид, в котором находилось найденное тело.

Говоря откровенно, туловище мужчины, если не считать неестественно потемневших кистей рук, было вполне нормальным, а вот голова… Вернее то, что должно было быть головой, оказалось до невозможности изуродовано. Кожа, начиная с затылка, оказалась сорвана. Словно снятая умелым скорняком, она висела скомканным кульком, удерживаясь лишь тонкой полоской на подбородке. Кровь на обнажившихся мышцах лица успела засохнуть, поэтому выглядело оно, словно страшная языческая маска. Из расколотого на темени черепа выпирало нечто уже вовсе тошнотворное.

Рассматривать повреждения Андрей не имел никакого желания. Впрочем, увиденного было вполне достаточно, чтобы сделать естественный вывод. Бедолага, решивший отдохнуть в тени прохладного ручейка, на свою беду схлестнулся с медведем. Скорее, просто попал под горячую лапу. Вершковые когти раскроили голову и содрали скальп с одного удара. Как видимо, зверь был сыт, поэтому и не стал продолжать расправу. Просто, словно запасливая хозяйка, при копал добычу, в расчете вернуться к дошедшему до нужной кондиции деликатесу чуть позднее.

"Странно, с чего бы он кинулся? — без особой, впрочем, заинтересованности удивился Андрей такому поведению зверя. — А впрочем, выходит, такая уж судьба… "

Однако решение нужно было принимать немедленно. Да оно созрело почти сразу, как только страшная находка была опознана. Не воспользоваться такой удачей было просто грешно. Другой вопрос, что заставить себя исполнить задуманное он сумел не сразу. Но как говорится в старой пословице — "Глаза боятся — руки делают". Глотнув для храбрости из найденной в рюкзаке фляжки, Андрей принялся за работу. Снять с негнущегося тела одежду, а главное, нарядить его в лагерную робу и телогрейку, удалось не без труда. Но когда наконец закончил, то не без некоторой мистической дрожи увидел, что перед ним лежит настоящий лагерный доходяга с его, Андрюхиным номером на груди. Последнее, что не без внутреннего отвращения сделал, это срезал отвратный комок задубевшей кожи.

Большой охотничий нож, обнаруженным им на поясе покойного, легко отсек полосу, удерживающую бывшее лицо и скальп неизвестного охотника.

"Вот и все", — подумал Андрей, натягивая мокрую одежду. Как он ни убеждал себя в неразумности подобного шага, но примерить снятые с трупа вещи, не прополоскав их предварительно в воде, заставить себя не смог.

Впрочем, выручили запасной свитер и пара носков, найденные в рюкзаке.

Повезло, ботинки оказались почти впору.

Андрей натянул на плечи чужую куртку, потянулся к рюкзаку, и тут его обостренный слух уловил в прибрежных кустах легкое шевеление.

Мгновенно меняя тактику, рванул с плеча ствол и навел его на подозрительное место.