Двойник

Экскарт раскочегарив паровик субмарины так же вернулся в рубку управления. Делать в машинном отделении при той высокой степени механизации было нечего. Всюду контролирующие датчики температуры, уровня топлива и воды, давления пара и всего прочего, а также дистанционные системы управления тем же вентилями через небольшие электродвигатели. Как потом выяснилось чуть позже, паровик можно было раскочегарить с капитанского мостика. Оставалось только поражаться тому сколько денег было во все это великолепие вбухано.

— И вообще в эфире, на всех частотах стоит «белый шум», сэр.

В подтверждение постельничий вывел происходящее в эфире на внешние динамики и все тут же скривились и рефлекторно попытались закрыть уши. Очень уж неприятный звук.

— Это работает помехопостановщик, — авторитетно заявил Сторм эф Монс.

Телохранитель, после того как установил пулемет, тоже вернулся в рубку управления, а чтобы иметь возможность наблюдения за внешними миром, сняли одну из ставень, что закрывало проем от разбитого ранее иллюминатора. Вот в него он и высунулся по пояс и стал озираться.

— Зона такого тотального глушения не может быть большой, а значит средство глушения где-то совсем рядом с нами… А вот и он…

— Кто там? — встревоженно спросила Сицилия.

— Дирижабль госпожа. Прятался в облаках, но сейчас вынужденно выглянул в разрыв… Идет прямо на нас. Думаю, от греха подальше нужно вернуть назад ставню.

Наконец все желающие покинули подводную лодку и Бавр задействовав паровой двигатель, направив часть мощности на подзарядку значительно разрядившихся аккумуляторов, на полном ходу пошел прочь в открытое море с перспективой выхода в океан, дабы для начала затеряться в нем, что невозможно сделать в Лазурном море в том числе из-за малых глубин и прозрачной воды, когда подводная лодка хорошо видна с высоты.

Правда скорость оставляла желать лучшего, максимум пятнадцать узлов в час, а все из-за того, что до сих пор не удалось полностью осушить затопленный отсек. Процесс откачки все еще шел и предстояло избавится от сотен кубометров воды, то есть многих лишних тонн.

— Будем погружаться? — спросил он.

— Нет, — однозначно ответил Сторм эф Монс. — Под водой скорость ниже, и как следствие мы становимся уязвимее. Вдруг у него на борту глубинные бомбы? Собственно я уверен, что у него на борту есть глубинные бомбы. Наверняка так долго не появлялся из-за их погрузки… Будь мы под водой даже близкий взрыв, учитывая имеющиеся повреждения, может стать для нас фатальным.

— Если взорвется бомба рядом, пока мы в надводном положении, это тоже может стать для нас критично, — заметил Бавр инс Оск. — Особенно учитывая, что с маневренностью у нас не очень хорошо из-за повреждения нижнего пера руля…

Нижняя часть крестообразного рулевого оперения как раз требовалась для управления субмариной в надводном положении. Верхняя часть руля практически вся находилась на воздухе, так что пришлось лодку чуть притопить, чтобы хотя бы треть руля погрузилось в воду, что не самым лучшим образом сказалось на скоростных характеристиках.

— Верно, но в данном случае мы как я уже отметил будем более манёвренными и по нам еще надо попасть, пусть даже рядом. Не говоря уже о прямом попадании… Опять же заряда батарей надолго не хватит и как только энергия кончится мы превратимся в идеальную неподвижную мишень.

Тем временем дирижабль в качестве первой жертвы выбрал пароход.

Судно было насквозь мирным и не имело сколько-нибудь тяжелого вооружения, а легкие пулеметы, не говоря уже о винтовках просто не добили бы до цели, так что дирижабль снизился на комфортную высоту бомбометания, практически исключающую вероятность промаха и произвел это самое бомбометание.

От дирижабля стали отделяться точки и падать на пароход, что начал неуклюж маневрировать, что не помогло и на палубе вспухать мощные огненные вспышки. Всего двадцать секунд бомбометания, десяток упавших бомб с зажигательным эффектом и судно оказалось объято пламенем от носа до кормы, источая густой шлейф дыма.

Весь процесс атаки дирижабля и гибели парохода Экскарт с компанией наблюдал стоя на внешней палубе.

— Вот так… — только и смог потрясенно произнести парень.

Вдруг на судне что-то взорвалось и объятый пламенем пароход резко накренившись на правый борт с сильным дифферентом на корму, быстро пошел ко дну.

— Теперь точно все, — произнес телохранитель и добавил: — И мне похоже придется хорошенько пострелять, чтобы мы не повторили их бесславную судьбу.

— Вы не продержитесь и минуты, — взглянув на пулемет, сказала Сицилия. — Для расстрела беззащитной жертвы он может и хорош, но у нас противник будет явно зубастым. Пулеметчик в таком случае стопроцентный труп, причем очень быстро…

Сам пулемет, порохового принципа действия, внушал уважение, особенно своим калибром своих шести стволов. Указательный палец внутрь проникал свободно.

Скорострельность тоже впечатляла, тысяча выстрелов в минуту, а чтобы развить ее, поворот стволов осуществлялся электромотором, хотя при нужде можно было установить ручной привод, как у мясорубки.