Двойник господина П.

– Здравствуйте! Это Костин Александр, я племянник, – начал я полуофициально, чтоб у дяди Лёши было время понять, кто ему звонит, а Генка не сразу бы сообразил, что я его обманул. Но старлей насторожился, среагировал на «племянника». Отложив газету, он стал в упор глядеть на меня. Нужно было заканчивать.

– Алло, Саня! Саня, ты? Как дела? – начал было дядя Лёша. « И этот туда же»– мысленно выругал я любопытствующего знакомого.

– Дядь Лёша, подвал проверь! Подвал! Там может быть бомба! – заорал я. И в это время старлей метнулся ко мне, пытаясь вырвать телефон. Я уклонился, он упал на меня, и мы грохнулись на пол. Вбежали ещё двое, один навалился на спину, другой – коленом прижал мою руку к полу и вырвал трубку.

– Ты что творишь, майор? – хрипел Генка. – Тебя за такие кренделя «в расход» пустят.

– Да мне похрену, веришь, нет? – ответил я.

И он, наверняка, поверил…

До свидания. Удачи Вам и здоровья.

Сан Саныч.»

Письмо одиннадцатое.

«Здравствуйте!

Спасибо, что Вы помогаете мне советами, подтверждая свои выводы примерами из жизни. Думаю, что в моём положении, наиболее подходящий способ помочь Полковнику – это звонок в суд. Действительно, в этом «Королевстве страха за свой зад», редко кто пойдёт против Системы добровольно. И только вмешательство Самого может изменить ход дела. Позвоню, остановлю их, а там пусть разбираются. Не думаю, что начнут выяснять, кто звонил. Испугаются. Осталось только добыть мобильник.

Пока же продолжу повествование о том периоде, когда я стал двойником человека, тогда ещё малоизвестного, но волею судьбы ставшего, самым обсуждаемым персонажем нашего времени.

На следующий день после звонка дяде Лёше и заварушки на даче, нас посетил ещё один представитель службы охраны – Генкин начальник и руководитель проекта «Двойник».

– Здоров, майор! Моя фамилия Болотов. Я тут главный. И я решаю – жить тебе или нет. Понял?

– Меня нет уже, сами же похоронили, – я помахал газеткой со своим некрологом. Газетку эту притащил пару дней назад Генка. – Да и делайте, что хотите. Мне по барабану.

– Бляха-муха! Обязательно сделаем, когда замену тебе найдём,– пообещал Болотов и сказал старлею. – Отвезёшь его на «процедуру».

После той «процедуры» я уже ничего не помнил и стал простым поглотителем информации, которую в меня впихивали. Кроме манеры говорить, меня учили двигаться как господин П., есть как господин П., улыбаться как господин П. Были ещё всякие специфические премудрости, вроде такой – не трогать никакие поверхности предметов, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Уже потом, позднее, придумали специальный состав, которым покрывали руки, как плёнкой. И необходимость избегать прикосновений исчезла. Ещё учился ходить на протезах, чтоб походка тоже была как у господина П. В общем, стал я машиной по воспроизведению оригинала.

Окончательный экзамен я сдавал самому господину П. Когда я был готов, провели испытательную встречу с одним губернатором. Сняли эту встречу на видео, показали Самому. Все остались довольны и моя «служба» понеслась.

Я тогда был просто исполнителем, не задумываясь, не анализируя, особо не вникая в суть происходящего. Говорили – делал. Произносил выученные речи, повторял вызубренные ответы. Вникать особо-то и не хотелось, думал – есть большие умы, они ж знают как надо. Да и люди повеселели вроде: это на встречах видел да в телевизоре. В новостях – сплошной позитив – что-то построили, что-то запустили.

В 2007 году мне перестали колоть «антидепрессанты». Видимо из-за того, что второй срок президентства господина П. подходил к концу, и проект «Двойник» собирались сворачивать.

Вот тогда-то я почувствовал странное желание вспомнить о своём прошлом, разобраться в настоящем и, вообще, оценить и определить своё отношение к происходящему. Как-то неожиданно, даже для самого себя, стал собирать разнообразную информацию обо всём. Интерес вызывали разные точки зрения на события, дискуссии, расследования. И тогда же стали прорываться обрывки воспоминаний.

Я занялся восстановлением памяти и отыскал ту газетку со своим некрологом. Пытался по фамилии, имени и отчеству найти информацию о себе в Интернете. Он ничего мне не выдавал. Но я не сдавался – искал о службе, о бригаде, о войне. Постепенно, я вспомнил все свои злоключения – и исчезновение, и гибель своих родных, и операции, и «генерала Петрова», и Полковника.

Всё это, происходило не быстро, мучительно и урывками. Сперва один эпизод всплывёт, потом второй, кусок из третьего. Когда же более-менее вспомнилось всё, то ничего радостного это не принесло – я так же оставался один. И нужен был только Геннадию, ставшему к тому времени уже майором. Возможно даже, сам господин П. не нуждался во мне так, как Генка. Вот на этой своеобразной взаимной необходимости мы и существовали…