Двойник (Настоящий преступник)

- Диллинджер - враг общества номер один. Он должен быть остановлен. И откуда приходит информация, которая может помочь остановить его, от кого, кто стоит за сценой, помогая нам достать его, - не имеет значения. Когда вы идете по пятам за кем-то вроде Диллинджера, самое главное - это взять его. И ничего больше.

- Понимаю. Вы отказываетесь отблагодарить Фрэнка Нитти, которому многим обязаны?

- Я ему ничем не обязан.

На лице Коули появилась гримаса.

- Да, ваши предположения могут оправдаться. Но это уже не имеет значения.

- Оттого, что Диллинджер причинил подразделению расследований так много неприятностей, принес так много разочарований, вы и хотите заполучить его любой ценой?

Коули печально ответил:

- Именно так.

Вот тогда я окончательно решил не давать ему адреса Джимми Лоуренса. Тогда-то я и решил выйти из игры и делать то, что хотели от меня Фрэнк Нитти и ребята из Восточного Чикаго. Оставаться дома. Отлеживаться в постели.

- Спасибо за кофе, - сказал Коули, вставая. - Я найду дорогу.

Он вышел в гостиную, но затем внезапно вернулся. С легкой улыбкой он сказал:

- Только не удивляйтесь, узнав, как это обернется.

- Не понимаю, Коули!

- Пурвин будет там не один, с ним буду я. А я не из тех, кто испытывает наслаждение, нажимая на спусковой крючок. И я не из тех, кто имеет дело с продажными полицейскими, настаивающими, чтобы я застрелил человека, на которого они меня вывели.

Я улыбнулся.

- Вы думаете, что сумеете взять Диллинджера живым?

- Попытаюсь. Если Фрэнк Нитти хочет его смерти, значит мистер Диллинджер знает нечто такое, что хотелось бы услышать и мне.

Он надел свою шляпу и ушел.

Я размышлял. Может, все-таки мне следовало дать ему адрес Диллинджера? Но с другой стороны, зачем волноваться? Фрэнк Нитти заплатил мне сотню долларов, чтобы я оставался в постели, и два копа из Восточного Чикаго придали мне дополнительный стимул резиновым шлангом, чтобы последовать его совету. Коули направлялся на встречу с Анной Сейдж, которая может дать ему адрес Лоуренса. А взамен получит свои кровавые деньги и паспорт из Департамента иммиграции. Ну и пусть она сделает это.

Я же должен заняться другим.

Хотя бы просто пообедать.

16

Я открыл глаза. Солнце пробивалось сквозь прозрачные занавески. Я лежал под покрывалом в постели Салли Рэнд. Салли в белом брючном костюме лежала рядом со мной поверх покрывала.

Она опиралась на подушку, курила и читала журнал "Вэнити фейр". Если меня не подводила память, то сегодня было воскресенье, а по воскресеньям у нее не было дневных выступлений. Местные ханжи не позволили бы это в воскресный день.

Я медленно сел в постели.

- Доброе утро, - приветствовала меня Салли, искоса поглядывая на меня с хитренькой улыбкой.

- Оно все еще продолжается? Я имею в виду утро.

- Да, еще несколько минут...

- Так уже почти полдень?

- Да. Как ты себя чувствуешь?

- Не так, как вчера.

- Да, и все-таки как же?

- Ко всему прочему у меня сегодня болит голова.

В ухмылке Салли можно было прочитать все ее предупреждения.

- Тебе не следовало вчера пить столько рома.

- Это была твоя идея.

- Нет, не моя. Ты послал меня за ним.

- Я?

- Да, я лишь предложила алкоголь в качестве обезболивающего. Ты же не стал пить ничего более цивилизованного, типа джина. А настоял, чтобы я принесла тебе именно ром.

- Мальчик болен, и за ним следовало ухаживать.

- Значит, ты вполне заслужил похмелье. Салли положила сигарету в пепельницу, стоявшую на столике рядом с постелью, и отложила журнал.

- Что еще у тебя болит?

Я покрутил плечи и поднял ноги.

- Да ничего, даже немного получше.

Салли откинула покрывало.

- Да, у тебя меняется цвет синяков. Черно-синие синяки на ногах стали лиловыми, по их краям появились желтоватые круги.

- Почему бы тебе не принять душ, - предложила Салли. - Я приготовлю полдник.

Я принял душ - сначала холодный, потом горячий и почувствовал себя гораздо лучше. У меня еще все болело, но дышать стало легче. Жутко трещала голова. Может, и к лучшему - похмелье заставляло мне забыть о другой боли. Я вышел из душа и растерся полотенцем. Нет, боль в теле не усилилась. В медицинском шкафчике рядом с раковиной я нашел коробочку с зубным порошком и новую зубную щетку. Почистив зубы, я почувствовал, что постепенно становлюсь человеком. Обернув вокруг талии чистое полотенце, я поковылял в спальню.

Новый костюм, купленный на деньги Нитти, был разложен на постели. Там лежали новая рубашка, шляпа, носки и нижнее белье. Похоже, мои друзья хорошо позаботились обо мне. Я надел белье и брюки с рубашкой и отправился на кухню, где Салли хлопотала над полдником. Уже приготовила омлет с порезанными овощами и сыром. Почему-то он напомнил мне о гарнире в "Стейки Пита", и я почувствовал легкую тошноту. Но тут же взял себя в руки. Салли ничего говорить по этому поводу не стал.

Я уселся за стол, Салли посмотрела на меня с материнской улыбкой.

- Барни принес твои вещи.

- У меня, конечно, мало друзей, но они настоящие, верные.

- Я принадлежу к ним?

- Сегодня ты и Барни открываете этот список. Если бы Барни не появился, когда эти парни "плясали" со мной, я бы лежал сейчас в реанимации.