Двойники ветра

Наконец с шумным вздохом Наташа открыла глаза.

— Ну и как? — с нетерпением спросила я. — Совсем глухо?

— Толком ничего не разглядеть. — Она мотнула головой, словно пытаясь изгнать из своих мыслей какую-то хмарь. — Но я смогла кое-что почувствовать… Карин, — Хранитель перевела беспомощный взгляд на меня, — здесь люди… Здесь еще есть живые люди…

— Э-э-э… да? — Такого я совсем не ожидала. Казалось, сам факт жизни был кощунством для этого места.

— Их совсем немного. Может, около сотни, не больше. Но они есть… — Она опустилась на колени прямо на землю, уткнувшись лбом в посох, и сдавленно прошептала: — Если я закрою портал, им уже не покинуть этот мертвый мир… Но я — Хранитель, я должна… — ее плечи дрогнули.

А я буквально остолбенела. В моем рейтинге хладнокровных и сдержанных девушек Наташа занимала почетное второе место после Светы. И сейчас я впервые видела, как она плачет. Хранитель порталов, чьему могуществу позавидовали бы многие сильнейшие маги, плакала как обычный человек. И мне стало до отвращения стыдно за себя. За собственную трусость и слабохарактерность.

— Наташ, — я тронула ее за плечо, — когда именно ты должна отделить Олим от Коридора?

— Примерно через неделю. — Ее голос дрожал. — Когда портал Олима будет расположен напротив входа в Башню, тогда я и должна…

— Послушай, — перебила я новый виток рыданий, — неделя — это не так уж и мало…

Наташа подняла на меня глаза. Отчаяние в ее взгляде перемешивалось со слабой надеждой, отрезая мне все пути для отступления.

— Вот как мы сделаем, — я старалась говорить как можно бодрее, чтобы ничем не выдать заранее накатывающую на меня панику. — Ты сейчас живенько отправляешься в Орбаган. Почему именно туда? Просто правителей других миров я не знаю, а Эридан, несмотря на все свои недостатки, все же неплохой. Уверена, он не откажет тебе в просьбе. А я, — голос все-таки дрогнул, — в это время попробую найти здесь людей. Расскажу им про закрывающийся портал и предложу покинуть Олим. Думаю, в Орбагане им явно понравится больше, чем здесь. Не сомневаюсь, Эридан выделит для несчастных какой-нибудь живописный уголок в одном из входящих в его империю миров. Вот, и все пучком, — я выдавила улыбку, — олимцы будут спасены, и ты без зазрения совести закроешь этот разнесчастный портал.

Наташа поднялась на ноги. К счастью, уже не плакала.

— Но, Карин, здесь ведь явно не на пустом месте почти все население вымерло. Пусть я не смогла увидеть, но тут будто бы сама смерть витает в воздухе, а ты как всегда собираешься одна в омут с головою. Ладно, Андрея ты сейчас явно не захочешь видеть, но давай я хоть девчонок позову.

Ах, как заманчиво это прозвучало…

— Наташ, Рита сейчас у бабушки с дедушкой в Васильевке, а Света еще из Иркутска не вернулась. Так что девчонок выцепить будет проблематично, ты больше времени зря потратишь. А Андрея, ты права, я сейчас хочу видеть меньше всего. Так что я все же отправлюсь одна. Что бы тут ни происходило, одна буду незаметней. Но на всякий случай, ладно, договоримся так: если через сутки ты не сможешь со мной связаться, то тогда, так и быть, зови девчонок, Андрея, всю королевскую конницу, всю королевскую рать.

— Ну, хорошо, — Наташа сдалась, — только пообещай мне, что будешь осторожна.

— А когда я не была осторожной? — У меня вырвался нервный смешок. — Да не переживай ты, все обойдется. Мне еще до собственноручного разрушения Вселенной дожить положено.

— Ты о чем? — не поняла она.

— Да так, глупости всякие несу. — Я поспешила замять тему. — И да, Наташ, не говори Эридану о моем участии, пожалуйста. Пусть он думает, что ты с просьбой от олимского народа и все такое.

— А почему нельзя о тебе упоминать? Ты, что ли, у орбаганского калифа в списке тех, кому помогать нельзя?

— Надеюсь, что нет, — я невесело улыбнулась. — Просто мы… как бы сказать… в общем, не очень хорошо расстались. Так что лучше не поднимать больную тему.

— Хорошо, как скажешь, — Наташа направилась к порталу и напоследок оглянулась, — и все же, Карин, ты уверена, что справишься одна?

— На все двести процентов. — Я кивнула.

— Спасибо, — с благодарностью прошептала она. — Спасибо, что ты такая смелая и добрая.

— Да не за что. — Я бодро помахала ей рукой и, едва Наташа скрылась за искрящейся завесой, жалобно пролепетала: — Аж сама себе завидую, какая я смелая.

Без посоха Хранителя стало совсем темно, и если бы не сияние портала, то тьму можно было запросто назвать непроглядной. Зябко поежившись, я пробормотала:

— Ну вот, Карина Александровна, организовала самой себе веселье. То есть, тьфу, какая я все-таки благородная, аж сама в шоке… Зато, — я мрачно усмехнулась, — некогда будет переживать из-за Андрея. А если тут совсем крындец, то вскоре и некому… Блин, сама себя расстроила.

Я снова огляделась по сторонам. Не в бесплотной попытке что-либо разглядеть, а, скорее, просто на всякий случай. Очень не хотелось думать о том, что там, в окружающей темноте, валяются кучами чьи-то кости, но мысли упорно возвращались именно к этому.

— Так, ладно, хватит раскисать. — Я с надеждой подняла глаза и позвала: — Авенсис!