Двойное отцовство

— И что, опять побежишь в ванную? — вырвалось у меня злобное замечание.

— Нет, — ответил мой любимый муж, — я сделаю это здесь. Можешь присоединиться, если хочешь.

Тремя резкими ударами кулака он взбил подушку, опёрся на неё и принялся демонстративно дрочить. Я задохнулась от подобной наглости, но Макс не обратил внимания на моё пыхтение. Его глаза с вожделением скользили по моему телу — от губ до груди, от живота до лобка. Он не мог трахнуть меня по-настоящему, но трахал в своей голове. И весьма жарко, судя по покрасневшим скулам. Он всегда краснел перед тем, как кончить.

— Это нечестно, — сказала я и ушла на кухню.

У него сегодня будет два оргазма, а у меня ни одного.

4. Сцепление

Утро выдалось ясное и пронзительно-холодное. В пять утра пришло сообщение от Лаврика: «Привет, какой адрес у этого вашего альпинистского траходрома?». Он никогда не держал такие мелочи в памяти: названия локаций, имена клиентов, время съёмок. Но я прощала ему безалаберность за талант и лёгкий характер. «Тебе не обязательно приезжать, я и одна справлюсь», — ответила я. Мариши не будет, а поправить волосы и припудрить лицо Ильи я и сама смогу. В том же фотошопе. «Щаззз! Я не оставлю его с тобой наедине, коварная женщина!» — тут же прилетело сообщение со смайликом, топающим ногами. Я усмехнулась и отправила Лаврику адрес.

Илья ждал у входа. Увидел джип и широко улыбнулся. Какая же замечательная у него улыбка! Как у Юрия Гагарина, когда он вернулся из космоса. У любого, на кого направлена такая искренняя улыбка, возникает ощущение, что его любят и ждут.

— Привет, Оля, — сказал Илья.

А его глаза сказали чуть больше: «Я рад тебя видеть». На самом деле рад. Не успели мы наглядеться друг на друга, как со стороны метро к нам подбежал запыхавшийся Лаврик. Сегодня он был одет не в леопардовую шубку и ботинки на высоких каблуках, а в спортивную куртку и кроссовки на толстой платформе. На голове красовалась радужная повязка. Ну, конечно, никто же без флага ЛГБТ на лбу не догадается, что он гей. Надо же всем сообщить.

— Я вам кофе принёс! — воскликнул Лаврик, показывая картонную упаковку со стаканами. — Матча-латте! Эспрессо с зелёным чаем и молоком. Антидепрессант, антиоксидант и заряд бодрости в одном флаконе!

— Звучит заманчиво, — вежливо сказал Илья.

— Ужасно звучит, — сказала я. — Какой извращенец придумал смешивать кофе и чай?

— Ну и не пей, злая девочка! Нам больше достанется. Правда, Илюша?

Ого, уже Илюша!

***

Скалодром — это просторный зал высотой метров десять со стенами в виде нагромождения камней. На камнях торчали десятки зацепов — небольших выступов разной формы для того, чтобы скалолазы цеплялись за них руками и ногами. Даже потолок был оборудован зацепами — вероятно, находились любители поиграть в Человека-паука. Весь пол был устлан толстыми матами, пружинившими под ногами. Не маты, а настоящие матрасы кинг-сайз!

Слово «траходром», использованное Лавриком, вполне подходило этому заведению. Только нас было трое — неудачное количество народу для секса. Ни то ни сё. Причём один гей, вторая замужем, а третий — слишком благороден для подобных интрижек. И вообще, ему через две недели улетать в Катманду. Зачем человеку проблемы? Как ни крути, секса между нами не могло быть ни в каких сочетаниях.

Что за бредовые мысли лезли в голову в шесть часов утра? О работе надо думать, о работе!

Пока Лаврик колдовал над внешностью Ильи, я притащила камеру, вспышки и отражатели. Настроила свет.

— Царапину замазывать? — спросил Лаврик. — Или оставим для наглядности?

— Оставь, пусть люди видят, что это опасный спорт.

Илья разминался, сидя на полу. Для сегодняшней фотосессии Лаврик подобрал ему шорты и майку с широкими проймами. Бицепсы, лопатки, половина спины — всё было обнажено. Я не возражала. Спереди на майке виднелся логотип — этого хватит, чтобы порадовать владельца банка, а читатели порадуются, разглядывая мускулы спортсмена.

Илья раздвинул ноги и медленно наклонился вперёд. Коснулся пола локтями, сделал едва заметное усилие и лёг на маты грудью. Потом потянулся поочерёдно к каждой ступне, выворачивая её на себя. Какие гибкие у него суставы! Как у гимнаста или танцовщика балета. Илья закончил с наклонами, лёг на спину и принялся делать скручивания.

— Давай я подержу ноги, — предложил Лаврик. — А то тебе неудобно.

— Мне удобно, — ответил Илья, и Лаврик разочарованно вздохнул.

Я сделала несколько кадров на пробу. Илья приподнялся с заложенными за голову руками и посмотрел на меня:

— Мне остановиться? Принять какую-нибудь эффектную позу?

— Не нужно, — ответила я. — Занимайся своими обычными делами, а на меня не обращай внимания.

— Это трудно, — ответил он серьёзно.

— Ой, ну вот давайте без этого, — заныл Лаврик, и мы рассмеялись.

Без флирта, он имел в виду. Без намёков. Когда Лаврик играл роль ревнивого мальчика, невозможно было удержаться от смеха.

— Стойте! — сказал он. — Я же забыл самое главное!