Двойное отцовство

Зато Михаил Семёнович звонил по скайпу каждый вечер и требовал всё новых и новых подробностей о «чудесном спасении на Эвересте». Илья, как безотказная Шахерезада, ублажал патрона рассказами о том, как ползал по горам со сломанной ногой, не помня собственного имени. Глаза Михаила Семёновича горели от ужаса, восхищения и коньяка. А Макс злился. И потому, что отец копался в болезненных воспоминаниях Ильи, и потому, что крал у нас восхитительные вечера на пляже. Однажды Макс не выдержал и отключил интернет.

— А, может быть, у нас шторм, и порвались провода? — с вызовом спросил он. — Три дня на острове не будет связи с большой землёй!

— Макс, не будь ребёнком, — сказала я и включила интернет. — Просто скажем папе, что врач рекомендовал Илье отдохнуть от эмоциональных потрясений.

Отельный врач действительно взял у Ильи анализы, назначил МРТ головы и рекомендовал усиленное белковое питание. Того же тунца, к примеру, который успел осточертеть всем островитянам. Илья не возражал против тунца, он ел всё что давали и быстро набирал массу.

К нашему облегчению, папа нормально воспринял медицинский довод и перестал требовать у Ильи новых историй. А через неделю предложил ему написать книгу. Сумма гонорара по эксклюзивному договору была такой соблазнительной, что Илья тут же согласился, хотя понятия не имел, как писать книги. Мы с Максом обещали ему помочь. Михаил Семёнович перечислил на виртуальную карту Ильи щедрый аванс. Илья обрадовался и начал тратить деньги.

Накупил по интернету вещей, телефон, ноутбук и самое главное — оборудование для скалодрома. Маты, зацепы разных размеров, накладки на стены.

— Зачем? — спросил Макс. — Куда всё это крепить?

— Я договорился с управляющим, он разрешил устроить скалодром в спортзале. Взамен я буду давать уроки всем желающим два раза в неделю.

— Думаешь, такие найдутся? — засомневался Макс. — Народ даже в спортзал перестал ходить. Все сидят по домам, пьют коктейли и смотрят сериалы.

Илья пожал плечами:

— Он провёл опрос, записалось уже тринадцать человек. Людям скучно, дети маются от безделья, а тут что-то новенькое. А вы не хотите научиться лазать? — он вопросительно глянул на меня и Макса. — Задатки у вас есть, я всегда это говорил.

— Ну разве что в индивидуальном порядке, — ответил Макс. — Под чутким руководством опытного тренера.

— Отлично! — обрадовался Илья. — Я уже заказал нам четыре каски.

— А почему четыре? — спросила я.

— Илюшку буду учить. Немного рано, конечно, но детям нравится лазать, с двух лет можно начинать занятия. У него очень сильные руки, вы замечали? Он отлично подтягивается! Закончится карантин — поедем в Крым с палатками. Покажу вам самые интересные маршруты. Вам понравится!

И мы поняли, что наша семья наконец-то стала полной.

Илюшка был в восторге от Ильи. Они не расставались целыми днями. Более нежного и любящего отца сложно было представить, хотя Макс тоже чрезмерно баловал нашего мальчика. Когда они втроём чем-нибудь занимались, — строили замки на песке, ели спагетти, гоняли на багги вдоль прибоя, — я всматривалась в их лица, пытаясь угадать, чей же Илюша сын. Он был темноволосым и кареглазым — и с равной вероятностью мог быть сыном Макса или Ильи. Их самих этот вопрос не волновал.

Илья обустроил скалодром и начал давать уроки. Удивительно, но многие загорелись альпинизмом — и дети, и взрослые. Может, роль сыграла харизма Ильи, его драматичная история, которая стала известна всем на острове. А, может, тот факт, что он был единственным молодым и неженатым мужчиной в нашем семейном отеле. Если бы Илья захотел, он мог бы завести парочку любовниц (или любовников, чем чёрт не шутит?).

Но он не хотел никого, кроме нас.

В конце дня я выключала компьютер, Макс убирал альбом с карандашами, а Илья отрывался от написания книги. Мы укладывали сына спать и выходили на пляж. Проводили вечера так, как когда-то мечтали: пили вино, обсуждали работу и жизнь, купались голыми в тёплом море, занимались любовью под незнакомыми экваториальными созвездиями.

Судьба подарила нам бесценный подарок — время для осознания наших сокровенных желаний. Мы с благодарностью приняли этот дар. В райском саду не осталось плодов, которых бы мы не отведали, и это были не пресные кокосы, а плоды с дерева познания любви — сладкие, налитые, запретные. Мы срывали их, не ведая стыда.

Это был наш медовый месяц на троих.

Рано или поздно нам придётся вернуться в Петербург и бороться за нашу нестандартную семью. Никого не удивляло, что чудом выживший Илья Долин добрался до Мальдив и поселился на одной вилле с Ольховскими, — во всём виноваты обстоятельства и проклятый локдаун! Но когда он поселится в нашей питерской квартире, неизбежно пойдут слухи. А жить раздельно мы не собирались. Илюшка привык, что у него трое родителей, — двое пап и одна мама. По утрам он прибегал в нашу спальню и забирался на кровать. Падал между Максом и Ильёй и снова засыпал — это было его любимое местечко. Зато с мной он любил понежничать перед сном — в то время как папочки нежничали друг с другом в ожидании мамочки.