Двойное отцовство

— А я пожарю тунца вместо тигровых креветок, — поддержал меня Макс. — Могу даже раздобыть шпажки в ресторане.

— Знаете, тут не так уж плохо, как я опасался, — сказал Илья. — А какой-нибудь горы поблизости нет? Большой камень тоже подойдёт.

— Этот остров плоский как блин, — сказала я. — Самая высокая точка архипелага — два метра над уровнем моря.

Илья крякнул от неожиданности.

— Но ты можешь полазать по кокосовым пальмам, — предложил Макс. — Я тебя подстрахую.

Он выставил вперёд ладони, как делал это у Яйца дракона. Илья шлёпнул его по руке:

— Отстань.

— А почему нет? Ты будешь забираться на самые высокие пальмы, скидывать нам орехи, а мы с Олей займёмся продажами. Наладим поставки кокоса в Петербург. Сделаем Лаврика эксклюзивным дилером.

— Думаю, в Питере всё в порядке с кокосом.

Они шутливо переругивались и тискали меня с двух сторон. Я чувствовала их возбуждение, подсознательное взаимное влечение, которое они отрицали, стоило серьёзно об этом заговорить. Они не хотели давать определение ни своим желаниям, ни нашим отношениям. Их устраивало всё как есть. Мы семья, состоящая из одной женщины и двоих мужчин, — и плевать, что подумают другие. Меня тоже это устраивало.

Но всё-таки был один момент…

— Макс, помнишь о нашем уговоре, когда ты сказал, что хочешь попробовать секс втроём?

— Нет, любимая, о чём ты?

— Ты рассказал о своей фантазии, а я ответила, что у меня тоже есть тайные желания.

— Да, что-то такое припоминаю, — он наморщил лоб.

— Ты обещал, что исполнишь моё желание, если я исполню твоё, — сказала я и по лицу мужа поняла, что он вспомнил тот разговор в студии в «Депо».

Макс молчал целую минуту, переваривая важную, но забытую информацию.

Вздохнул:

— Хорошо. Чего ты хочешь, любимая? Какое тайное желание ты мечтаешь воплотить в жизнь?

Я взяла их за руки:

— Я мечтаю, чтобы наши отношения были по-настоящему близкими и доверительными. — Я не знала, как сказать понятнее. — Не только между вами и мной, но и… между вами.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Макс.

— Боюсь, Оля имеет в виду все эти гейские штуки, которыми мы занимались, — отозвался Илья.

— Но я не гей.

— Я тоже.

Они посмотрели на меня с укоризной.

— Что?! Вы уже делали это! — не выдержала я. — Не притворяйтесь, что вам не понравилось! Макс, ты же сам говорил, что у тебя сработали тёмные животные инстинкты. Что ты пометил Илью как члена нашей стаи.

— Ты меня пометил? — удивился Илья. — Когда?!

— Ну не совсем… Но в целом…

— Звучит немного по-звериному, но я не против. Могу я тоже кого-нибудь пометить? — спросил Илья, зарычал и укусил меня за плечо.

— Да ну вас, — я попыталась выбраться из кольца горячих рук, но меня не отпустили.

Они снова хотели секса. Их пальцы поглаживали, пощипывали и пробирались в укромные места.

— Я так хочу тебя, что у меня сейчас дым из ушей пойдёт, — сказал Макс свою любимую фразу.

— Мне что-то перехотелось, — буркнула я.

— Ещё один ультиматум, любимая? — спросил он, выцеловывая мою шею, в то время как Илья ласкал груди, зажав между пальцами соски. — Ну ладно, мы попробуем. Может, и существует эта избирательная бисексуальность, о которой говорил Лаврик. Ты согласен, Илья?

— Я на всё согласен, — пробормотал тот, облизывая моё ухо, — можешь даже не спрашивать. У меня  два года не было секса. 

— Отлично! Но сначала нужно напиться, чтобы отключить голову. Трахаться с мужиком по-трезвому — это слишком экстремально.

— Я умею погружаться в дзен, меня буддисты научили, — сообщил Илья. — Отключает голову покруче травки. 

— Кстати, о трав… — начал Макс.

— Господи, вы невыносимы!

Я откинулась назад, взяла обоих за затылки и подтолкнула друг к другу. И когда они начали целоваться, — по-настоящему, без притворства, — я приблизилась и нежно коснулась губами их соединившихся губ.

Эпилог

Три дня мы готовили сенсационное сообщение, что альпинист Илья Долин жив. Наделали кучу фотографий, сняли видео-обращение, написали блог о его приключениях в Непале. Наконец выложили материалы, и тут же новость захватила интернет, видео завирусилось, фотографии Ильи, сидевшего под кокосовой пальмой на белом песочке, облетели весь мир. Ну, конечно, человек больше двух лет считался погибшим, а тут — живой, здоровый, весёлый! Всем хотелось взять у него интервью.

Илья никому ничего не обещал, потому что до сих пор считал «Финмосбанк» своим спонсором. Сказал, что общением с прессой заведует Михаил Семёнович Ольховский. Вернее, рекламный отдел, которому снова привалило работы с подопечным альпинистом. К счастью, с прошлой рекламной кампании осталась куча неиспользованных фотографий, так что менеджеры нас не доставали. Иногда звонил дядя Боря, юрист «Финмосбанка», занявшийся восстановлением документов Ильи и прочими юридическими вопросами. Иногда звонили и писали друзья — Ваня Крашенинников, Лаврик, знакомые альпинисты, но все проявляли деликатность и в душу не лезли.