Двойное отцовство

— Я предлагала сделать тест ДНК, — сказала я, — но Макс не захотел.

— И правильно, — сказал Илья, — я тоже не хочу. Он наш ребёнок. Какая разница от кого?

***

К тому моменту, когда у маленького Илюши закончился тихий час, большой Илья успел помыться и переодеться в шорты и футболку Макса. Ребёнок с удивлением рассматривал нового дядю, трогал его короткие волосы и прикасался к гладко выбритому загорелому лицу. «Это Илья, сынок, — сказал Макс, — он будет жить с нами, мы одна семья». Через полчаса Илюша привык к Илье и весело гарцевал у него на ручках, разминая ноги и голосовые связки.

Весь вечер мы провели в разговорах. Нас интересовало всё, включая малейшие подробности. Мы рассказали Илье о том, как Макс вылетел на гору после его исчезновения, и о том, что поиски завершились, когда китайцы обнаружили тело в оранжевой куртке с надписью «Финмосбанк». Никому и в голову не пришло, что это не пропавший русский альпинист, а какой-то другой человек. И только недавно я заглянула в архив и обратила внимание на мизинец погибшего.

Всё это Илья и так знал: он читал наш блог. Покончив с темой своей «смерти», он начал задавать вопросы, которые волновали его по-настоящему: как прошла беременность, когда родился Илюша, сколько он весил, когда сделал первый шаг и какое первое слово сказал? Мы с удовольствием обо всём рассказали, а Илюша даже продемонстрировал как гавкает собачка и мычит коровка.

После ужина пришла няня. Она жила на острове в гостинице для персонала и работала официанткой. Мы иногда вызывали её посидеть с ребёнком. Няня устроилась в спальне Илюши с книгой, а мы вышли на берег моря с бутылкой вина. Уселись на круглой кровати и разлили вино по бокалам.

— Теперь расскажи о себе, — попросил Макс. — Ты нашёл Ирину?

— Да. Она лежала на краю обрыва, гораздо ниже того места, где я потерял сознание. Наверное, пошла за помощью и заблудилась во время метели. Свернулась клубочком и замёрзла. — Илья сглотнул комок в горле и продолжил: — Лицо её было спокойным. Я попрощался с ней, заложил тело камнями и пошёл вниз. Наступал вечер, я должен был вернуться в лагерь до темноты.

— Постой, а ты никого не встречал по дороге?

— Ещё в начале поисков мне попался странный парень. У него не было ни пуховика, ни рюкзака, ни кислородного баллона. Сначала я подумал, что это Чёрный альпинист, — призрак Эвереста, который приходит за умирающими, — но потом понял, что это человек.

— Итальянец?

— Похоже на то. Он плохо говорил по-английски. Я дал ему куртку, налил горячего чаю и показал, где находится маршрут. Из твоего блога я узнал, что парень погиб.

— Да, не дошёл совсем чуть-чуть.

— Честно говоря, выглядел он ужасно. Удивительно, что он продержался так долго.

— А что случилось с тобой?

— Обычная неосторожность, — ответил Илья. — Уже стемнело, я оступился и полетел вниз. Очнулся днём. Солнце светило в глаза, голова была разбита, одна нога сломана…

Я застонала и прикрыла рот рукой.

— Не буду углубляться в подробности, — сказал Илья. — Из-за травмы у меня отшибло память. Я даже не помнил своё имя. Кое-как доковылял вниз и вырубился. Через несколько дней меня подобрали крестьяне. Они притащили меня в деревню и выхаживали три месяца, пока срастались кости. За это время я выучил их язык и узнал, что нахожусь в Непале.

— Память не вернулась? — спросил Макс.

Илья покачал головой.

— Зимой я вспомнил, что меня зовут Илайджа, и решил, что я англичанин. Английский язык казался мне самым знакомым, хотя другие языки я тоже понимал. Я расспросил местных, но они сказали, что в этом сезоне англичане не пропадали. Погибло всего трое альпинистов — филиппинец, итальянец и русский.

— А почему ты не обратился в какое-нибудь посольство в Катманду? — спросил Макс.

— Да я и не помнил про Катманду. В голове была каша. Обрывки воспоминаний, странные сны, слова на разных языках. Видимо, здорово треснулся об камень, рана долго не заживала, — Илья машинально коснулся затылка, а я вспомнила рассечённую об Яйцо дракона бровь. — Весной я прибился к буддийской общине. Мы ходили по деревням и проповедовали учение Будды. Так прошёл ещё год.

— А когда память к тебе вернулась? — спросила я.

— Два месяца назад мы встретили русских туристов. Сейчас их в Непале практически нет, всех эвакуировали, но эти ребята не успели на вывозной рейс. Одна девушка заметила мой мизинец и спросила, как меня зовут. Я ответил, что Илайджа. А, может быть, Илья Долин, спросила она. Я ответил, что нет. На этом мы распрощались.

— Она тебя узнала! — воскликнул Макс.

— Она узнала мой обрубок, который прославился благодаря вашим выставкам, — усмехнулся Илья. — Прошло какое-то время, я постоянно думал об Илье Долине и однажды залез в интернет.

— И что?

— О, я прочитал много интересного об этом русском альпинисте.

— И тогда ты всё вспомнил?! — спросила я.

— Не совсем. Я убедился, что я — Илья Долин, свободно заговорил на русском языке, но по-настоящему память вернулась, когда я увидел фотографии Илюши. Это было как озарение. Мой сын, моя семья, моя родина...

— Но фотографий Илюши нигде нет... — я оглянулась на Макса.