Двойное проникновение (double penetration) или Записки юного негодяя

И тут вдруг неожиданно, словно готовившаяся провокация, прозвучала четкая речь Якова:

— Видел я камень серый,
Стертый трепетом губ.
Мертвого будит вера.
Я — человек, не труп.
Вере не верю я.

Полагаюсь лишь на себя, — зачем-то продекламировал он стихи из своего поистине чудовищного прошлого, после чего добавил:

— Камни немы,
Камни не мы,
Не мы камни,
Немы камни.
Эти камни
Священны,
Нетленны,
Для иудеев,
Для всех евреев.
Возражать ему сил уже не было.

Из Масады мы направились прямиком в Нетанию и через несколько часов оказались в центре концентрированно-мещанской цивилизации. Чудовищно неряшливая местечковая архитектура топорщилась вокруг с откровенной наглостью одесского привоза. Отель наш — нелепая постройка семидесятых годов, легкомысленная помесь пионерлагеря и угрюмого провинциального райкома — стоял на самом краю узкой улочки вдоль пляжа, повернувшись к нам плоским задом с наружными каменными потрохами эвакуационных лестниц и трубами инженерных коммуникаций, а его фасад выходил на море.

Внутри, правда, оказалось не так запущено, как снаружи, но если когда-то это и было шиком, то очень недолго и для очень ограниченного круга лиц: потускневшая латунь, зеркальные потолки, аляповатая каменная облицовка стен, стертые мраморные полы — излюбленное место размещения русских артистов со времен установления дипотношений с Израилем. Номера представляли собой однокомнатные студии со встроенными кухнями для многодневного проживания эконом-туристов во время курортного сезона. Зимой отель пустовал, поэтому нашей компании портье за стойкой несказанно обрадовался: сама любезность и предупредительность на любую просьбу. Он без лишних вопросов отдал мне пакет с документами, доставленными накануне на мое настоящее имя, после чего я снял себе номер уже на новую фамилию как уважаемый словацкий гражданин. Теперь мой статус в компании кардинально поменялся, так как я мог снова позволить себе быть самим собой.

Первое, что я сделал, — без особого труда (каждый третий здесь был русскоговорящим) купил в ближайшем магазине ноутбук с русско-латинской клавиатурой и целую ночь колдовал над ним, скачивая и устанавливая Tor и нужные для полноценной работы в dark web’е приложения. К утру я снова обрел уверенность в будущем: кредитка активирована, все инструменты для манипулирования в Сети под рукой, я жив и на свободе вдали от врагов. Пора возвращаться в большую игру.

Спустившись вниз в кафе при холле, где кормили бесплатными завтраками, я застал всю компанию за вычетом Грини и Якова, ночевавших дома, за бурным обсуждением, можно ли снимать порно в Израиле. На мой вопрос, чем вызван такой интерес к данной теме, Иванов и Кочетков красноречиво рассказали в два голоса, что вчера, пока я занимался своими делами, они познакомились с русской съемочной группой; группа остановилась здесь же, а приехала сюда снять порнофильм.

Звучало настолько абсурдно, что я принял это за розыгрыш, но, глядя на унылые лица женской половины и нервную веселость мужской, сообразил, что никто и не думает шутить. Сейчас киношники, по словам Саркисова, снимали на пляже общие планы с актрисами. Через витринные окна кафе пляжа не было видно, но сквозь зелень где-то внизу призывно голубели клочки моря.

Мое воображение тут же нарисовало черт знает что, услужливо подсовывая калейдоскоп первичных и вторичных женских половых признаков в различных ракурсах. И все это под боком, на расстоянии вытянутой руки: ну или чуть-чуть подальше, но где-то здесь, рядом. Видимо, эмоции на моем лице так ярко и красноречиво отразили мое желание увидеть, что происходит на съемках порнофильма, что я тут же сделался объектом насмешек со стороны Гроссмана.

И знаете, что я сделал? Нет, я не стал тратить время на то, чтобы пререкаться с этим неудачником, а тут же отправился на пляж: я был свободен в своих желаниях, а мои спутники — обременены женщинами.

От Герцлии в окрестностях Тель-Авива до Гиллель-Яффе линия берега прямая, как железная дорога Москва — Ленинград, но именно в месте расположения нашего отеля побережье выступало в море, словно гигантский фурункул, а в его центре находилась полукруглая песчаная бухта: идеальное место для безопасного купания. На берегу бухты несколько неопрятных человек с ручной камерой суетились вокруг двух обнимающихся полуголых девиц, которые вели себя чересчур претенциозно для местных: невооруженным глазом было видно, что это мои соотечественницы. Если честно, мной двигало простое любопытство — как-никак, а хотелось понять мотивацию людей, которые занимались таким непотребным делом. Или это в чистом виде глупость, или что-то типа социального юродства.