Двойное проникновение (double penetration) или Записки юного негодяя

Иванов на правах человека, имеющего дальнего родственника в Штатах, сообщил анекдот про астронавта Армстронга — однофамильца знаменитого подвесного потолка. Якобы тот, ступив на Луну, первым делом изрек: «Желаю успеха, мистер Горски!» — так поддержав человека, которому жена всю жизнь талдычила: «Скорее соседский мальчишка слетает на Луну, чем ты удовлетворишь женщину». Соответственно, этим мальчишкой и оказался американский Гагарин.

Слегка захмелевший Кочетков тут же изложил случай из своей жизни: его сосед-электрик, абсолютно пьяный, однажды помочился в подъезде, не дойдя до своей квартиры каких-то двух шагов, прямо на оголенный провод, который сам же и оставил там накануне. Разумеется, отошел в мир иной; что это — предопределение или глупость? При этом, по словам Кочеткова, в подъезде всегда было темно, «как у негра в желудке»: электрик постоянно воровал лампочки, которые жильцы каждое утро безуспешно вкручивали в светильники в надежде сделать свою повседневную жизнь чуточку ярче.

Вслед за ним Саркисов рассказал поистине удивительную историю. В деревне у его Розки дядя-кузнец десять лет использовал танковый артиллерийский снаряд времен Великой Отечественной войны в качестве наковальни. И хоть бы хны. А когда по доносу соседа к нему нагрянула милиция изымать боеприпасы, снаряд взорвался, отправив на тот свет доносчика и саперов вместе с патрульными. Кузнеца посадили, но когда он вышел из тюрьмы, то утонул, спасая цыпленка, упавшего в реку, жены того самого соседа, что на него донес. Цыпленок при этом остался жив.

Гроссман горячо возразил Саркисову, что это вовсе не судьба и уж точно не предопределение. А вот в случае с последним русским царем все совпадения были знаками свыше: во-первых, царствование Романовых началось с Ипатьевского монастыря и закончилось в Ипатьевском доме; во-вторых, первым государем от семьи Романовых был Михаил, а последним законным преемником, в пользу которого отрекся Николай II, тоже Михаил; в-третьих, Михаил Федорович Романов, венчаясь на царство, переступил двадцать три ступени — и столько же ступеней вело в подвал Ипатьевского дома, где расстреляли царскую семью, двадцать три года правил последний царь; в-четвертых, Ипатьевский дом снес первый президент «новой» России, будучи секретарем обкома в советское время. Все это, по мнению Гроссмана, значило, что мы живем в виртуальной матрице, которая иногда дает сбой: тогда окружающая нас иллюзия словно развеивается, и мы можем заметить закономерности, которые связывают прошлое и настоящее и управляются универсальным алгоритмом. А разгадать его под силу разве что компьютерной программе, но не человеческому разуму, который сам является частью матрицы.

Света попыталась робко поддержать Гроссмана, приведя совершенно нелепый пример. В тысяча девятьсот одиннадцатом году в Лондоне в районе Гринбери-Хилл за убийство сэра Эдмундбери повесили троих преступников по фамилиям Грин, Бери и Хилл. Я возразил ей, что сложно делать выводы из таких примеров. Например, в столовой города Борщев в Тернопольской области работали повара Киселев, Блинов и Лапшина, переехавшая туда из города Кашина, а на корабле «Летучий» при «кровавом» царском режиме служили Воробьев, Лебедев, Птицын и Гусев. Но это или самопрограммирование, или подтасовка. Еще пример: один венгр поссорился с женой и решил испугать ее, инсценировав повешение. Жена, увидев висящего мужа, с криком упала в обморок. На шум в комнату прибежала соседка, решила, что супруги мертвы, попыталась их обокрасть до приезда полиции и схватила самые ценные вещи, но получила такого хорошего пинка от «висельника», что с перепугу тут же и скончалась от разрыва сердца, а неудавшиеся покойники до сих пор живут вместе.

— Вот это классический случай, когда чужая судьба — твое предопределение, — заверил всех я. Несмотря на явное недовольство Гроссмана, все меня поддержали и тут же принялись вспоминать такие же случаи из жизни.

Саркисов рассказал, как во время похорон компаньона олигарха на самого олигарха совершили покушение, а он укрылся в вырытой в земле яме; спасением стала чужая могила. Кочетков вспомнил историю из своей биографии, когда он работал на МУР; тогдашний начальник убойного отдела привык спать с заряженным ТТ на тумбочке. Во время ночного звонка со службы спросонья вместо телефонной трубки схватил пистолет, поднес к уху и нажал на курок — мгновенная смерть. Ивановская Лера сообщила, как у ее бабки в деревне охотник хотел спьяну покончить с собой: на глазах у жены взял ружье, зарядил его и приставил дуло к виску. Жена выбила из его рук ружье, которое упало на пол, выстрелило и прикончило ее. Даже Розка привела случай, как у них в Казани некий Руслан Хабибуллин решил свести счеты с жизнью, открыл газ на кухне и чиркнул спичкой: от взрыва рухнул весь подъезд панельного дома, пятеро соседей самоубийцы погибли, а он хоть и пострадал, но остался жить.